От Любви и Красоты.

А над лесом месяц бесом,

А вокруг глухая ночь…

Баронесса, баронесса,

Разрешите Вам помочь!

Для чего Вам злая стужа

В королевстве неживых?

Предлагаю кров и ужин,

На десерт любовный стих!

Будут розы, будут свечи,

Будет старое вино,

Я укутаю Вам плечи

Синим звёздным полотном…

А в ответ шипенье шёлка

От камзола на ветру,

Да в овраге воют волки,

Вторят филинам в бору.

Всё…

Последнее предполье,

Дальше глушь из НИЧЕГО,

Перемешанного с болью

Миокарда моего.

Воздух вязок, многослоен,

Одноцветен без прикрас…

Баронесса, Вы – БЫЛОЕ,

Невозможен я без Вас!

ххххххххххххххххххххх

…а Вы идите, Вы идите

в непогрешимости своей

по истеченью белых нитей

клубка слепящих февралей!

И в час ближайшего рассвета

знакомым бросьте не со зла:

о, как же мало у поэтов

в сердцах весеннего тепла!

Я на вопросы не отвечу,

зачем излишние слова,

когда беззвучно гаснут свечи

непонятого волшебства?

И разве можно из печалей,

соткавших торопливость строк,

вновь выкроить до боли алый

простой

не колдовской

цветок?

хххххххххххххххххххххххххх

Раз и два и три четыре –

Звуков столько в этом мире,

Плюс один, когда при родах

Крикнешь в жизнь впервые вроде.

Значит, в мире звуков пять,

«Горько» нечего считать –

Подтвердилось после свадьбы…

Эх, годочек подождать бы…

Дальше-больше, семь и восемь,

Дети журавлями в осень,

Унисонен стук сердец

В золочении колец…

Ах, какой сложился стиш,

Мягкий, бархатный, живой –

Словно комнатная мышь

И в запечке домовой!

А по городу снега

В марте бросились в бега

И за ними каблучки

Простучали мне виски.

Загудел адреналин

У корней моих седин,

Вскрикнули эритроциты,

Сказку отделив от быта…

Раз и два и три четыре,

Мир загадочен, обширен,

Что ему случайный звук,

Вдруг отбившийся от рук…

ххххххххххххххххххххххххх

Заглянул я в будущее снова,

Пролистал былые времена,

Молвлю окончательное слово:

Ты моя последняя весна!

Пробежало лето по пригоркам,

Выедая сердца закрома,

Впереди осенние разборки,

Дальше беспросветная зима!

За руку держу тебя, не смея

Заглянуть в зелёные глаза!

Воробьи поют за канареек,

Ирисами кажется лоза!

Я рассеян, спотыкаюсь чаще,

Через день срываю каблуки.

Оставайся в этом настоящем,

Что тебе чужие шепотки!

Посудачат бабы и отстанут,

Цель другую выберут себе,

Вон их сколько бродит по экрану

В злой кинескопической трубе!

Нет, не опущусь я на колено,

Льстивым словом сердце не залью,

Головой не буду биться в стену,

Если ты мне скажешь: не люблю!

Не люби! Я возражать не стану,

С глаз тебя смахну, как пелену:

Отцвела ты вербою в стакане,

Обманув последнюю весну!

«»»»»»»»»»

У сенокоса травы выше плеч,

И лезвиями выпуклых созвездий

Их невозможно разделить, рассечь

На то, что есть, на то, что было прежде.

Напряжена небесная струна,

Предчувствие заламывает руки:

Сейчас кольцом совьётся тишина,

Оборванная посторонним звуком.

И будет трактор фыркать на листву,

И будет мир пугать сенокосилка,

И снова я тебя не позову

Придти под вечер к путевой развилке.

Направо юность, слева свет иной,

Не тот горячий, а люминофорный...

Зачем тебе свидание со мной,

И мне зачем бесцветная покорность?

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

По селу распутица,

Слякотно по городу,

Сыростью опутаны

Снеговые шорохи.

Плюс и минус слойками

Друг на друга нижутся...

До чего нестойкий я

Перед вязкой жижицей!