Живи, живи, любезный граф!

Честь милой дамы не поправ,

ты для меня дыра в колете

от милосердий рикошета.

Какой ты, к чёрту, дуэлянт!

Здесь нужен пламенный талант,

ведущий праведную руку

к дурным сердечным перестукам.

Живи, живи, а мне пора

из королевского двора

изъять деталь его богатства

под шелест дамского злорадства.

Глаза в глаза, ладонь в ладонь,

и да храни меня, Гасконь,

сбивай прицелы у мушкетов,

направленных в любовь поэта!

Миледи, я родился мужиком,

Багровые в крови эритроциты,

Но я готов отдаться целиком

Вам в голубые руки, Маргарита!

Готов надеть проклятое жабо

И выпустить манжеты с кружевами,

И свить в один неистовый клубок

Себя и Вас, и неприступный замок!

Не спит король над картой мировой

И кардинал указ писцу диктует,

А я опять рискую головой,

Интригу заплетая не простую.

Миледи Маргарита... Нет, мадам!

Не англичанка Вы же, в самом деле!

Желаете, урок я преподам,

Как поведёт себя мужик в постели?

Тоскующая флейта за окном...

Бродячий музыкант иль не бродячий,

Мне это абсолютно всё равно,

Пусть он грустит, а я ловлю удачу!

Мадам, позвольте распустить корсет,

Он тесен Вам и мне он неприятен!

И пусть у Ваших ног умрёт поэт...

А, впрочем, умирать сейчас некстати!

«»»»»»»»»»»»»

Заштатны грозы по июлю,

Обыкновенность, суета,

И спины сфинксов и горгулий

Не перемыты дочиста.

Под голубиный лепет слепо

Подряд два века, чёрт возьми,

Атланты так же держат небо

Над проходящими людьми.

Я тоже здесь среди прохожих,

Мне Невский не в новинку, нет!..

А нос простудою заложен,

Забит, как дробью фальконет.

Сейчас бабахнуть бы июлю

В бесстыже серые глаза!

Но тут Вы птичкой промелькнули

И я задерживаю залп.

Платочек в клеточку изнежен,

Он вместо банника в стволы,

Ведь не такой же я невежа,

Чтоб шлёпать чем-то об углы!

Но птичка скрылась где-то как-то

Среди обыденных фигур,

И я де юре и де факто

Опять один на берегу.

Один, коль не считать горгулий,

Атлантов и кариатид,

Да незапыженную пулю,

С обидой павшую в гранит...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ты и я.

У рассвета нас двое,

Даже сны убежали туда,

Где из розового в голубое

Истекает неслышно звезда.

Ночь настанет, звезда возродится,

Но об этом не нынче, потом!..

Ты лежишь как бескрылая птица,

Обожжённая внешним огнём.

И рука под твоей головою

Затекла у меня, затекла...

Ты и я.

У рассвета нас двое,

Неужели не хватит тепла

Нам для яростной вспышки Сверхновой,

Испарившей былое дотла,

Исцелившей тебе для любови

Опалённые кем-то крыла?

Хххххххххххххххххххх

Удивителен мир, удивителен,

Строит козни он мне не тайком –

Прихожу я к тебе повелителем,

Уползаю безгласным щенком.

До свиданья!

Забудем до вечера

Сто мелодий, звучавших не зря,

Оставайся такой же доверчивой

К безусловным указам царя!

Безискусственность милую трогаю:

Не обман ли ты и не туман??? –

И обидеть страшусь эпилогами

Незаконченный мною роман.

Век бы мне наслаждаться страницами

Первозданной его чистоты

И одаривать мир небылицами

С героиней по имени ТЫ!

Хххххххххххххххххххххх

Милая, разве дело в осенней грусти?

И не в том, что сердце тебя пропустит

или отвергнет, купаясь в лучах другой,

выгнувшейся навстречу ему дугой?

Да, я молчу, но на это свои причины,

книгу юности мне листать не по чину,

ну, не юности, так разницы той великой,

не обвившейся вокруг тебя повиликой.

Скоро время в руки падёт мне чайкой:

срок подошёл, за прошлое отвечай-ка,

хватит елозить по жизни прекрасной этой!