И ты его не знаешь,

И в суете сует

Рисуется по краю

Наш общий силуэт.

Но ведь мы жили, жили,

Лопатили года

До выдоха, до жима

Куда-то в никуда.

Да, жизнь порой фальшива,

Но мне ли обвинять

Историю за взрывы

С осколками в меня?

В тебя такой же мерой…

Налей, дружок, налей,

Сегодня вечер в сквере

Значительно светлей;

Есть килька на закуску,

Полтавская кольцом,

А мы махнём по-русски

И хрупнем огурцом,

И шрамы перегладим,

И просто помолчим

За всех, живущих рядом,

Не перетёртых в дым…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Преломлённый призмой ночи,

Свет из космоса летит

Миллиардом синих точек

С неизвестностью орбит.

Там, где таволга по пояс,

Где жемчужная роса,

Мчатся кони к водопою

Сквозь земные чудеса.

Звонко цокают подковы,

Искры брызгами летят…

И не нужно хмурить брови,

Это летний звездопад!

Это белое томленье

За чернильной пустотой,

Это боль по воскрешенью

За волшебною чертой.

Через два часа рассветом

Затушуется канва

С миллиардом точек света,

Не прорвавшихся в слова;

В те, что я в скрижали века,

Поднатужась, не врубил --

Это трудно человеку

С ограниченностью сил...

Прозрачен мир при взгляде с островка,

Отрезанного морем от плевка,

От выстрела, гремящего в упор

В незащищённость рёбер или штор.

Никто не обращает звёзды в тьму,

Но трудно Робинзону одному!

Оставив идиллический покой,

Он тянется к сумятице людской.

Пожив в объятьях временнОй тоски,

Я тоже соглашаюсь на плевки

И выстрелам готов подставить грудь,

Возможно, заврачуют как-нибудь…

Возможно, да, а если нет, то нет,

Зато вокруг меня вращался свет,

Я жил и что-то строил, как и все,

Шагая с кем-то рядом по росе!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

В нашей жизни всё случайно,

Колебательно и хмуро --

От полёта белых чаек

До лечебной процедуры.

Если на дороге камень,

Мы его боднём рогами,

Не получится, так дважды…

Но не каждый, но не каждый!

Вот такая вот заставка

На лирической странице…

А случайность в синих плавках

В море бытовом резвится.

И никто ей не подскажет,

Что аорту гложет сажа,

Что огонь сердечный стонет

Под ладонью, под ладонью…

Окончательные фазы,

Относительные сдвиги,

Никому не нужной фразой

Переморщилась интрига.

Я за вами, вы за мною,

Встала жизнь опять стеною,

Нам долбить её тараном

Постоянно, постоянно…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Ветер с моря, ветер с юга,

С запада порыв, с востока –

Сто ветров бегут по кругу,

Упираются под локоть,

Тело бьют в грудную клетку,

Мысли в голове лохматят

То мечтой о кругосветке,

То о бренности некстати....

Я цепляюсь за ракитник,

За тростинки на озёрах:

Знаешь, ветер, вросся в бытность

Я неспешным кругозором;

Незачем меня тревожить,

Звать в неведомые дали

Притеревшегося кожей

К предпоследнему причалу!

Да, романтик я и странник,

Помесь Кука и бретёра,

И готов влюбиться в Анну

Под рукой у Командора,

Но отломлены эфесы

Шпаг в домашнем арсенале

Рядом с грудою подвесок,

Ненавистных кардиналам...

Ветер с юга, ветер с моря...

Сто ветров...

Восток и запад...

Зёрна бытового вздора,

Внешность мужа, не сатрапа --

Тысяча причин прижаться

Для любви, не для защиты,

К той, что нынче не семнадцать

И не с ликом Афродиты...

Ну и что?..

Гремят поэты

Словом, словно барабаном,

Рондо пишутся, сонеты,

Пошлых образов туманность;

Кавалеры и минеты,

Дама с обликом путаны...

Сто ветров летят по свету