И день вчерашний ими отгорожен

От нежеланья оставаться прежним

И можно вдуматься в предназначенье

Своё, объединённое с надеждой…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Закрываю окна занавеской,

Шторами тяжёлыми из шёлка,

Чтобы в дом ни шороха, ни треска,

Ни плевка от мира-балаболки.

Буду сам попискивать в бумажку,

Покрывая лаком или матом

Личного зануду Барабашку

В личной однокомнатной палате.

Вот она, палата, светит плешью,

А, вернее, отражает лампу,

Заполняя смысловые бреши

Ироничных, в общем, дифирамбов.

Я закрылся от того, что знаю,

От того, чем, в сущности, болею,

Распыляя по бумаге знаки

Без уклонов вправо или влево.

Это там, за шторами, неясность,

Там тревожно, сухо или сыро,

Будто в ночь кричит сова-неясыть,

Угрожая мокнущему миру.

У меня спокойнее и проще,

На столе нет плесени от сплетен,

А в стакане с чаем ночь полощет

Луч от лампы бежевого цвета…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Побежали дождики по лету,

Солнечные радуги стекля,

Снова ты в зелёное одета,

Девушка по имени Земля!

Утончённый шелест одеянья,

Ароматы сказочных цветов,

Я к тебе мальчишкой на свиданье:

Здравствуй, моя первая любовь!

Звуки распадутся на мгновенья,

Голоса сольются в общий хор…

Мне, Земля, тепла бы для горенья,

Я просящий юный ухажёр!

Требовать не смею, не умею,

Отбирать насильно не могу,

Не ловлю волшебных щук Емелей

На морском холодном берегу…

Набежали дождики на осень,

Заморозки лужицы стеклят,

Безответна на мои вопросы

В жёлтом сарафанчике Земля…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Шуршит апрель листвою во дворе,

Той, прошлогодней, вымокшей и жалкой,

Игравшей роль в осенней мишуре,

А ныне подготовленной для свалки.

Асфальт просох и тысячи людей

Весёлых, равнодушных или хмурых,

Простукивают шляпками гвоздей

Его литую вымытую шкуру.

Я тоже там подошвами скребу

Границу дня по утренней константе,

Ничуть не элегантней, не галантней

Других, без точек кастовых на лбу.

Одна судьба у них и у меня,

Хотя одни спешат и обгоняют,

Под парусом надежды мчат к трамваю,

Жетонами и мелочью звеня.

А кто-то философски вслед глядит,

Перебирает кнопки телефона,

И лист кленовый, временем спалённый,

Под каблуком обиженно скрипит.

«»»»»»»»

То не утка в камыше,

Не в болоте аист,

Это я среди стрижей

Над волной летаю.

Крылья острые вразмах,

Ветер за плечами,

Нарезается туман

На бруски печали.

Ой, ты, Белая-река,

Голубое диво,

Сколько места для броска

С глиняных обрывов!..

Это было не со мной,

Это было где-то,

То ли в юности смешной,

То ли в инфрасвете.

Очень ломкая трава,

Кто ж осоку косит…

Паутину в кружева

Заплетает осень…

Ах, давно я не лечу

Над рекою Белой,

То ли вывих по плечу,

То ль в спине прострелы…

В чужедальней стороне

Тоже есть обрывы,

Только неподвластно мне

Дважды быть счастливым…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Никуда себя не денешь

От задиристого мира,

От раздвинутых коленей

При вхождении клистира;

От семейных неурядиц,

От безденежья и скуки,

От шагающего рядом,

От томящихся разлукой!

Значит, ты живёшь и дышишь,

Матерясь или ласкаясь,

Обнажаешь душу ближним,

Раздаёшь себя кусками

И взамен берёшь чего-то

Вроде крохотного звука,

Павшего лечебной нотой

В благодарственные руки!

Потому я не бинтуюсь

Невидимкою Уэллса,

Принимаю жизнь такую,

Бьющую по нервам рельсом!

Шпала я, а все составом

По моей бетонной сути,

Только гидрой многоглавой

Вновь врастаю я в минуты!

А потом со всеми вместе –