Хотя смешно с такого расстоянья,

Сквозь океаны ссориться пока.

Жизнь обессмыслилась бы, перестань я

Хранить надежду, что наверняка

Еще позолотит заря свиданья

Адриатические облака.

Что до России — твой коллега прав,

Не то чтоб вовсе с родиной порвав,

А только дом терпимости меняя

На вольную несчастную любовь:

Отсюда тема гибели... И вновь

Болит душа в зеленой дымке мая.

10

Болит душа в зеленой дымке мая,

Когда цветет черемуха, когда,

Едва собравшись, туча грозовая

Над горизонтом тает без следа.

Живу вслепую, не подозревая,

Еще какая светит нам беда,

Еще удача светит нам какая

В катящиеся к пропасти года.

Уже коты крадутся в ночь погостом.

Пора вздремнуть — а ветки рвутся к звездам,

И соловьям молчанье невтерпеж,

И зноем дышит ночь над куполами...

Теперь я злюсь, за общими словами

Угадывая фальшь и даже ложь.

11

Угадывая фальшь и даже ложь,

Я перечту твое произведенье:

Всего, о чем ты ни упомянешь —

Полуприятье-полуотверженье,

Полунасмешка и полускулеж —

Уж ты прости мне резкое сужденье,

Но для меня к тому ж, как острый нож,

Отсутствующее стихосложенье.

Минувшим летом, осенью, зимой

На голос я настраивался твой,

Любезного повсюду славя брата...

Скажи поклон заморским корешам:

Потолковал бы с ними по душам,

Пока тускнеет золото заката.

12

Пока тускнеет золото заката,

Пока стрижи взрезают небосвод,

Из грелки ханку трескают ребята,

Крутя радар у сахалинских вод.

Моя страна ни в чем не виновата.

Еще почтить потянется народ

Могилу неизвестного солдата,

Распотрошившего тот самолет.

И женщина — святая простота —

По глупости швыряла паспорта,

Ползли к затылку брови дипломата...

Давай нальем и выпьем за нее,

Потом за нас, за прежнее житье,

Расколотое надвое когда-то.

13

Расколотое надвое когда-то,

Былое освещается на миг,

Летучее, как паруса фрегата,

Надежное, как выписки из книг.

Единомыслие холодновато,

Но я размолвке памятник воздвиг —

А нам мила внезапная цитата.

Пускай же нас возлюбленный язык

Соединит и примирит на слове.

Нам обживать десятилетье злое,

Под зависти и ненависти дрожь

Обмениваться золотым наследством —

А забывать нам, милый, не по средствам:

Был мир наш на прощанье так хорош...

14

Был мир наш на прощанье так хорош!

Вино с гитарой — по домам и скверам,

И топот ног, и пестрота одеж,

И светлый дым, тянувшийся к портьерам.

Последний раз из горлышка хлебнешь —

И все они столпятся за барьером,

И нервный заглушающий галдеж,

И чистилище с выродками в сером,

И беготня с периной и котом...

Я не прощаюсь. Это все потом:

И холокост, и ночь Варфоломея,—

Мы свидимся. Вам подкатили трап.

Ты ускользнул из этих самых лап:

Вольно ж тебе, лукавый пустомеля.

15

Вольно же тебе, лукавый пустомеля,

Ты говоришь: литературы нет.

Не в добрый час, а в мутный день похмелья,

Как видишь сам, задумал я сонет.

Вольно ж и мне: когда б и впрямь сумел я,

Над океаном прочертивши след,

Слова любви переплести немедля

С мотивами упрека на предмет

Отмершего взаимопониманья...

Болит душа в зеленой дымке мая,

Угадывая фальшь и даже ложь,

Пока тускнеет золото заката,

Расколотое надвое когда-то:

Был мир наш на прощанье так хорош!

1984

* * *

Я из земли, где все иначе,

Где всякий занят не собой,

Но вместе все верны задаче:

Разделаться с родной землей.

И город мой — его порядки,

Народ, дома, листва, дожди —

Так отпечатан на сетчатке,

Будто наколот на груди.

Чужой по языку и с виду,