Шрифт:
– Ну, а семья-то твоя что?
– Две дочки у меня… Десять и двенадцать лет им тогда, в 41-ом было… Ну, и жена, понятное дело… - И такая неземная грусть появлялась в такие моменты в глазах сержанта, что ни одно сердце не выдержало бы.
– Три моих ангела…
– А звать-то их как, Петя?
– А не поверишь!
– Улыбался грустно сержант.
– Жена - Надежда… Надюшка моя… А уж дочкам она сама имена придумывала… Она же у меня учительница сельская… Начитанная, грамотная… Всякие там премудрости и истории знает… Вот и меня научила немного… А дочки… Любашка - старшая, а Верочка - младшая…
– Подожди!
– Вскинулась Зоя.
– Так получается, что у тебя в семье все три нимфы - Вера, Надежда и Любовь?!!
– Это Надюшка моя так придумала… - Улыбнулся в ответ Петр.
– Все говорила, что это наш дом от всяких напастей сохранит…
– А потом-то что?
– Не знаю я, Зоя, что потом!..
– Этот вопрос всегда вызывал у сержанта злость, которой он, скорее всего именно так и было, прикрывал свою душевную боль.
– Кто ж думать-то мог тогда, что мы Киев так быстро отдадим… И покатилась наша армия на восток… Не успел я ничего, да и не мог сделать… Не дезертировать же мне было!.. Ничего не знаю, Зоя, про свою семью! Ни-че-го!!! Может эвакуироваться успели, или бежать… А может и под немцами в оккупации… Ничего я про них не знаю, Зоя, до сего дня!
– Любил жену-то, Петро?
– Больше жизни!
– Отвечал сержант, не задумываясь.
– И сейчас люблю! И искать буду, пока не сдохну! Ангелов моих - Надюшку, Верунчика и Любасю… И я их найду… Жизнь положу, но найду!..
И такая была сила и уверенность в этих словах, что у Зои, в общем-то, не особо «слезливой» женщины, мурашки бежали по коже…
– Вот сидим мы тут с той, Петруша, два бобыля, Каждый со своим горем… А ведь про нас Бог знает чего, бойцы в полку говорят…
– А и пусть, Зоя!
– Ответил сержант.
– Нам-то что? У нас тобой одна песня, а у мужиков - другая… Да, может оно и к лучшему… Глядишь, никто и не станет к тебе навязываться - меня поопасется… А о нашей с тобой дружбе мы с тобой и сами все знаем… …Вокруг пели свои песни сверчки и цикады… Легкий ветерок шелестел в молодой листве… Природа расцветала, невзирая на войну… А на траве сидели два человека… Две израненные души, которые понимали друг друга без слов…
Жизнь… Судьба…
Какие только подарки сюрпризы и неожиданности не преподносит она людям!..
Именно так и случилось в этот раз…
Они любили друг друга! Любили!!!
Да только любовь эта была особенной!
Они любили, и сопереживали, перенося через эту любовь собственную, личную боль… Они любили друг друга, не как мужчина и женщина, а как брат и сестра, сопереживая и сочувствуя…
И им было плевать на все слухи, которые ползли про них по всему полку - они-то сами знали настоящую правду своих отношений!..
Так и пошло с какого-то времени…
Их, совершенно искренне, весь полк считал уже мужем и женой, наблюдая со стороны за тем, как они тепло и нежно общались, как ели из одного котелка, как спали под одной шинелью…
А Петр и Зоя…
Да они просто не обращали внимания на все эти взгляды!.. Просто здесь, на войне, вдруг встретились две, опаленные болью потерь, родственные души…
Они были просто братом и сестрой…
…Это произошло уже около полуночи…
Все, кто присутствовал до этого момента в кабинете комполка, уже начали надеяться, что все же пронесет нелегкая мимо…
Не пронесло…
В кабинете настойчиво зажужжал зуммер полевого телефона…
И комполка Николаев поднял трубку:
– «Заря-1» слушает!
Голос в трубке, рокотал так громко, что в звенящей тишине кабинета все присутствующие могли слышать каждое слово.
На том конце провода злым голосом говорил командир дивизии генерал-майор Денисенко:
– «Первый» на связи!!! Что у тебя, Николаев, твою мать, в полку происходит?!! Весь штаб дивизии на ушах! Совершено нападение на офицера контразведки, и на его бойцов!.. Вы что там, с ума все посходили, вашу мать!!!
– Разрешите доложить, товарищ «Первый»!
– Да какой там доложить!!! На кой хер мне твои доклады сейчас, Николаев, когда произошло ЧП на всю дивизию, если не на всю армию!!! Это дело уже и до начальника политотдела дивизии дошло! А начальник дивизионной контразведки, уже поднял по тревоге взвод своих бойцов, и отправил к тебе в полк! Что у тебя за бардак, Николаев!
– Разрешите доложить, товарищ генерал!
– Я спросил, что за бардак в гвардейском полку!!!
– Старшина не виноват, товарищ генерал!
– Невиновный не нападает на офицера контразведки, Николаев! Докладывай! Да побыстрее! …Прошло еще пять минут, за которые генерал не произнес ни слова, а только слушал слова полковника…
А когда Николаев закончил свой доклад, в телефонной трубке были слышны только шорох и хрипы эфира…
И наконец:
– М-да!.. Дела!..
– Пророкотала трубка генеральским баском.
– Отличился твой Якушин сегодня… Дважды отличился!.. Да и Морозова хороша!.. Что думаешь делать, полковник?
– Старшин надо спасать, товарищ генерал!
– Проговорил уверенным тоном Николаев.