– Мой обожаемый брат, - снизошел до пояснения Нериан.
– Назови мне понравившуюся тебе девушку, я скажу ей, что, если она выйдет за тебя замуж, то мы с ней сможем регулярно видеться, не привлекая внимания общественности к нашим отношениям, и, вот увидишь, она тут же согласится за тебя пойти! Здорово я всё устроил, а? Правда, это значит, что мне придется чаще наведываться к тебе в гости, не то молодая жена почувствует себя обманутой, - ласково улыбнулся и невинно похлопал глазками.

– Все сегодняшние гостьи и так были не прочь за меня пойти.

– Правда?!
– делано поразился мужчина.
– А ведь точно! Титул, положение в обществе и деньжищи, что оставил тебе отец! Как же я мог забыть?! Выходит, я зря старался?! Ты же у нас виконт Гармангахиса, единственный наследник, - в голосе говорившего проскользнула ненависть.
– Хотя, с другой стороны, тебе было бы приятно знать, что за тебя вышли исключительно по расчету? Мой вариант предполагает наличие чувств. Впрочем, увы, не к тебе.

– Нериан, ты пьян, - повторил лорд Дайтон.
– Иди проспись.

Брат внезапно рассмеялся и хлопнул ладонью по столу, чуть не сбивая бокал.

– Смотри, как забавно получается, - сказал он, успевая поймать посуду.
– Все эти сегодняшние гостьи приходили с большей или меньшей решимостью заполучить твои деньги и положение в обществе, но уже через пару часов были готовы бежать со мной, по сути, нищим без будущего. Тебе, наверное, чертовски досадно, а, брат мой ненаглядный?

Мужчина, со злой издевкой глядя на родственника, быстро облизал губы. Посмотрел на полный фужер в своей руке. Запрокинул голову и приложил хрусталь к губам.

– Нищие не пьют Карлю Вайц 1054 года, - прокомментировал хозяин дома.

Брат замер. Медленно поднял взгляд на равнодушное лицо родственника. Так же неспешно убрал посуду от лица. Потом резко швырнул ее об стену. Брызнули осколки и багряные пряные капли. Хавен испуганно ойкнул и отшатнулся. На некогда белой штукатурке расползалось уродливое темное пятно, струйки Карлю Вайца 1054 года стекали на паркетный пол.

Валфриды пару секунд смотрели друг на друга.

– Ой, прости, - процедил младший.
– Рука сорвалась. Это было что-то ценное? Какая-нибудь семейная реликвия? Какая жалость. Но ничего страшного: у тебя наверняка еще такого полно.

– Да, ты прав. Это был просто бокал. Хоть и дорогой, спорить не буду.

– Его стоимость же не вычтут из положенного мне по завещанию ежегодного содержания?
– Нериан изобразил на лице тревогу.
– А то, боюсь, мне его и так едва хватает, чтоб сводить концы с концами.

– Попробуй завязать с картами - не придется выплачивать долги. Но не волнуйся, твои деньги мне не нужны.

Младший брат расхохотался. Истерично, неконтролируемо. Ему даже пришлось плюхнуться в кресло, чтоб не упасть на пол. Запрокинул голову назад, запустив пальцы в волосы. Пару раз топнул ногой. Резко успокоился и, не меняя позы, вздохнул.

– Мои деньги тебе не нужны, - проговорил он.
– Хоть на том спасибо. Скажи, ты, как и отец, считаешь, что я б к сорока годам растратил всё состояние?

Лорд Дайтон задумался.

– Я не думаю, что ситуация бы обернулась таким образом, - совершенно честно сказал он, надеясь, что брат не станет искать дополнительных смыслов в этой фразе.

Нериан особо не вслушивался.

– Салум тебя раздери, брат любезный, - бросил он, лениво приглаживая волосы.

– Как вы можете так говорить?!
– Хавен, до этого старавшийся не вмешиваться в разговор господ, всё же не выдержал.

– Спокойно. Ему ничего не грозит, - фыркнул гость.
– Мой брат - как раз тот случай, когда это проклятье бессильно. Знаешь ли, салумам не нужны серости. Их прельщают лишь люди интересные.

– В таком случае, может быть, вам самим стоило бы поберечься?
– слуга сжал губы так плотно, что они побелели.

– Что? Ты делаешь мне комплимент?
– Нериан усмехнулся и лениво поднялся из кресла.
– Или пытаешься хамить? Дайтон, твои слуги совсем распоясались. Забыли своё место. К твоему величайшему сожалению, мой добрый друг Хавен, наш прославленный прадед подсуетился и своими подвигами добыл роду иммунитет. Так что, не хочу тебя огорчать, но меня никто не тронет. Как и моего брата, но, как я уже сказал, ему в любом случае ничего не грозит.