– Дело не твоё, не суйся.

Стал его спрашивать:

– Ну и как твой Ананий?

Ему неудобно, но ответил:

– Раза два приходил, и мы с нём поспорили, и больше он не пришёл.

– Ну и как ты думаешь, что с нами произошло?

– Я сам в сумленье, сам не знаю: то ли от Бога, то ли от беса.

Я больше не стал его трогать, думаю: как мне придётся проситься в собор, так его потребоваю. Он проработал два месяца, окреп, сделал себе лодку, купил мотор, сети – и заподымал горб, всё ему не так. Говорю Марфе:

– Вот смотри и учись, сколь мы им нужны.

И Устина запокрикивала, через мало время пошли сплетни, стали коситься. Я вижу, что дело не то, сказал обоим сынкам:

– И что будет дальше? Ваши жёны стали заниматься сплетнями, а что будет дальше?

Андриян пошёл сразу приказал Неониле:

– Иди и разбирайся с тятяй.

Она пришла со слезами, я стал ей говорить:

– Неонила, ты моя любимая невестка, всё было тихо, зачем ты связалась с Устиной? И пошла вражда.

Она плачет и говорит:

– Я толькя вот ето сказала, а теперь повернулось, и всё сложила на меня.

– Да я всё понимаю, ты же знашь, что было в Боливии, и связывашься с ней, ето чирей, хоть сколь будет гноить.

Она плачет, прошшатся.

– Бог простит, толькя будь от неё подальше и не связывайся с ней.

– Ладно, тятенькя.

Илюшка узнал, что Неонила приходила прошшаться, послал Устину и сам пришёл, я стал вежливо говорить ей, она стала спорить, огрызаться, и все мы виноваты, она права. Говорю:

– Но ежлив мы худые, зачем ташшилась к нам?

– Я ехала не с вами жить.

– А нашу помочь не шшитаешь?

– Разговаривайте с Ильёй, я тут ни при чём. – Вот как хошь, так и живи.

Вскоре Илюшка перегрузил лодку рыбой и всё утопил и сам чуть не утонул, всю ночь проболтался в воде. На другой день вечером пришёл домой, но потерял разговор, стал немой с перепугу, но врачи его отстояли. Он со мной прошшался и сознавался, что во всем он виноват, но, когда оздоровел, замолчал и снова пошёл против нас. Я удивляюсь, что врёт всё сподряд, говорю:

– Где он научился врать?

Андриян отвечает:

– Всю жизнь он врал. Вот и про своих детей спроси у людей. Илюшкин тесть Евгений повезли из Боливии в Чили кокаин, их поймали и посадили в тюрму на восемь лет, сам Евгений и два сына, Паиськя и Федоска, но уже не первый раз везли, и за ними уже следили. Илюшка рассказыват, что у них привычкя: часто говорят «обокрасть», да «убить», да «отобрать», да «обмануть», и из бардаков не вылазют.

Думаю, дак вот, субчик, где ты нахватался! Теперь понятно, посмотрю, что дальше будет с тебя.

Андриян часто рвался на дамбу ловить дорадов, слухи идут, что там подкупают полицию и рыбачут возле самой дамбы, и дорадов там тьма, разом сетки наполняются. Я ему говорил: «Андриян, дело иметь с полицияй – к добру не приведёт, сам видишь, кака коррупсыя». Но он не слушал, всё разузнал, с кем договариваться, кому платить, хто когда дежурит, в каки часы заплывать. И дорадо плотют два с половиной за килограмм долларов, ето очень выгодно. Оне обои уехали с Илюшкой.

За перву ночь поймали Андриян восемьсот килограмм, Илюшка пятьсот килограмм, им ето понравилось, оне за неделю хорошо заработали и меня сманили. На другу неделю мы с ними поехали. У Андрияна всё организовано, в неделю оне заезжают три-четыре раза, полиция берёт сто долларов за лодку, работы два-три часа перед утром. Подкуплено с обоих сторон, Аргентина и Уругвай, часто заявляют и ловют, но хто полиции хорошо плотит, того берегут и сообчают, куда убегать. Зона охраны одно км, как заявление – бегут ловить, но полиция звонит на мобильный, куда убегать. Ловили уругвайсов, потому что плохо платили, уругвайсы удивлялись: как так, русски как молния, час тут – час нету, и всегда у их сети бьётся рыба. Мне ето всё не нравилось, как пужаной ворон. Андриян с Илюшкой ликуют, я им говорю:

– Не радуйтесь, ето вам будут слёзы.

Андриян возражал:

– Ха, полиция нас берегёт.

– Придёт время, полиция сама вас предаст да ишо заманит подальше.

– Мы им так хорошо плотим, им невыгодно нас ловить, оне получают всего двести долларов в месяц, а тут в неделю по сто долларов каждый.

– Но я вам говорю: придёт время, помянете мои слова.

– Да тебе бредит.

Я не стал там рыбачить, уехал на прежняя место.

К ним явился команданте морского флота, я увидел его – и сразу видать, что он первый коррупсионер, он всё вёл договор с Андрияном, я Андрияну сказал:

– Вот етот офицер принесёт тебе проблему, зглянь ему в глазки и всё поймёшь.

– Да, он выслужился в Африке, в Конго, и офицера получил именно за коррупсыю.

– Но вот бойся его.

– Да ему невыгодно нас предавать.

– Ах, Андриян, Андриян, зелёны вы ишо.

К ним наехали Кипирьян, племянник, Стёпка Бодунов, Андриянов шурин Флорка, Ефим Мурачев – Ульянов брат, Степанидины Федотка с Мишкой. Андриян хоть скромно жил и деньги копил, а Илюшка жил развратно, арендовал машину и катал своих рыбаков, часто гулянки, мясо жарили на таборе, набрали оружия, ездили на охоту, били кабанов, оленяв – как хорошие паны. Я ругал, но никакого толку не было, Илюшка даже уехал в город, дом арендовал, чтобы нихто его не ругал.