— Где вы раздобыли радиоприемник? — поинтересовался почтальон Семыгин. — И кстати, он работает?

Сам по себе радиоприемник новостью для ПГТ Красный не был. В универсам завозили иногда радиоаппаратуру, и на полках магазина всегда стояли несколько видов «Радиол», «Спидол» и прочих «Транзисторов». А однажды жителей города удивили бобинным магнитофоном «Яуза» и даже цветным телевизором, правда, денег на такую чудо технику у обычного люда не хватало, так что магнитофон оказался по карману только начальнику базы производственного обеспечения Хапченко, а телевизор с цветным экраном — директору завода Огрехину. Радиоприемник же, над которым колдовал Барабанов, смахивал на образец военной эпохи, и даже по меркам Красного выглядел древним артефактом.

— Кондрат Олегович, голубчик, сделайте потише, — взмолился доктор Чех. — В ушах же звенит уже!

Но треск вдруг пропал, и динамик заговорил чистым женским голосом:

— На черно-белой фотографии молодой матрос. Соколиный взгляд, щегольские усики, густой, черный чуб. Бескозырка залихватски сдвинута на затылок…

— Друзья! — возвестил директор Клуба, поправил бабочку, торжественно продолжил. — Отныне мы всегда будем в курсе передовых событий, так как теперь мы вооружены инструментом научно-технического прогресса!

Кондрат Олегович был нынче одет в коричневый кремпленовый пиджак, который тихонько потрескивал статическим электричеством, когда Барабанов активно двигал руками.

— А когда я за фотографией пришел, он не хотел мне давать, пока я документы не показал… — отозвался приемник уже мужским голосом, а затем настройка поплыла, и голос за помехами стал почти неразличим.

— Ну сделайте же потише!

Барабанов снова принялся крутить регулятор настройки.

— Где он его взял? — спросил почтальон Семыгин Антона Павловича, указывая на тревожно гудящий, а потому жутковатый прибор.

— На заводе новый инженер появился, радиотехник… — начал Антон Павлович.

— Леня Михайлов, премилый юноша, — вставил Барабанов.

— …и наш Кондрат Олегович решил не отставать от технического прогресса и организовать кружок радиотехники для молодежи, я полагаю.

— Совершенно верно! — вскричал Кондрат Олегович. — Прогресс нам необходим! За техническим прогрессом будущее!

— Пусть его, — согласился Аркадий Юрьевич с улыбкой. — Сейчас меня больше интересует ваша настоечка, Антон Павлович.

Доктор Чех поставил на стол литровую банку, полную манящей жидкости медового цвета, а Барабанов тут же бросил свой технический прогресс и заторопился искать стаканы.

— С пьянством нужно бороться жестко! — сказал радиоприемник и Барабанов посмотрел на него укоризненно. — Пьянство несовместимо со светлым социалистическим будущим!

— Ну да, ну да… — пробормотал Кондрат Олегович, передал посуду Семыгину, а сам снова принялся крутить ручки приемника, желая быстрее сменить столь безапелляционную волну. Доктор Чех улыбнулся, Аркадий Юрьевич рассмеялся в голос.

Выпили за здоровье и за встречу, от души похвалили рецепт алкоголя Антона Павловича, разлили по-второй.

— Товарищи! — сказал динамик. — Центр космических полетов сообщает, что межпланетная станция «Марс 3» благополучно приземлилась на поверхность Красной планеты и сейчас ведет передачу изображения панорамы и проводит анализ пробы грунта и атмосферы. Социалистическая мысль снова доказала всему миру свою жизненную силу!

— Выпьем же за это! — вскричал Барабанов и подскочил со стула, статическое электричество в его рукавах едва уловимо хрустнуло.

— За что «за это»? — с ироничной улыбкой осведомился историк Семыгин. — За третий Марс? Или за первые два? Тогда не чокаясь, потому как ведь — за покойников.

— Ах, Аркадий Юрьевич! Оставьте свой пессимизм! — отмахнулся Барабанов. — Выпьем, товарищи, за прогресс, за космос!..

— …в эти торжественные минуты, мы понимаем, какой ценой далась нам эта победа, и помним имена первопроходцев, пионеров космоса, которые отдали за правое дело жизнь. Их имена навеки будут вписаны в историю… — добавил радиоприемник.

— Вот-вот, — заметил Аркадий Юрьевич уже без иронии. — Например, Добровольского, Волкова и Пацаева. А знаете, почему они погибли? Потому что «Союз 11» не был рассчитан на трех космонавтов, только на двух. А поскольку американский «Аполлон» трехместный, Партия решила, что и мы ничем не хуже. Космонавты отправились в полет в одних спортивных костюмах, потому что три скафандра не проходили ни по весу, ни по габаритам. При спуске произошла разгерметизация, и наши «пионеры-первопроходцы» погибли. Погибли, из-за глупости и амбиций сами знаете кого.