Стрелы летели со стены градом, свистели то слева, то справа от него... Бежавшие рядом мужики то один, то другой падали подстреленные, со стрелой в руке, ноге, а то и груди или шее, а он бежал и бежал, казалось, совершенно неуязвимый для земного рукотворного оружия... Один на один - без доспехов, без щита, с одним знамением Создателя в руках против почти сотни стреляющих лучников и арбалетчиков короля...

Вот уже вокруг преподобного не осталось никого - все были убиты или ранены, остальные отстали, а он все бежал и бежал, кричал и кричал: "Чудо! Чудо! Создатель! Яви чудо!"... и, добежав до самого крепостного рва абсолютно невредимым вдруг... резко остановился и воздел знак Создателя над собой и...

...знак Создателя загорелся ярким, солнечным пламенем, а с неба - на котором не было ни тучки - грянул громкий раскат грома...

... а потом с дикими криком тысячи и тысячи мужиков бросились всей толпой вперед, с лестницами и без, прямо на стены, по всему периметру обороны...

Но в этот момент в буквальном смысле слова разверзлись небеса - по крайней мере, в голубом полотнище образовалось сразу несколько десятков светящихся "дыр" - и из всех этих "дыр" вылетали, громко жужжа, сотни и сотни невероятно прекрасных крылатых существ в разноцветных коротких одеждах, с золотистыми длинными волосами и ярко блестящими на солнце палочками, напоминая издали пчелиный рой, вылетающий из улья...

А потом этот рой закружился на огромной скорости на высоте в милю от замка, взмах сотен палочек и раздалось сотни ярких вспышек, сопровождаемые громкими хлопками, и... на головы сражающихся - и атакующих мужиков, и королевских стрелков - посыпались большие розовые цветы, чем-то напоминающие одновременно розы и тюльпаны, только раз в десять больше и тех и других, - сотни и сотни цветов - а по всему пространству города, замка и прилегающих земель разлился сладковатый медовый аромат...

Люди сотнями и сотнями падали как подкошенные, мгновенно засыпая - прям на камнях крепостных стен, на травке, на мостовых - у них из рук выпадало оружие и щиты... И скоро поле брани превратилось в гигантскую комнату отдыха... Последним упал неугомонный преподобный Сильвестр, роняя из рук знамя Создателя... Последними словами, сорвавшимся с его губ, преодолевая сильные порывы зевоты были: "Только вера... только вера...я же говорил... что...агххх... будет... агххх... чудо...", а потом, крепко обняв древко знамени Создателя, свернулся клубком на траве у самого рва и громко захрапел.

... Через пять минут весь город и все его окрестности были покрыты толстым слоем розового тумана - видно не было почти ничего даже в двух шагах - в этот туман под действием солнечных лучей превращались розовые цветы... Город, крепостные стены, луг вокруг крепости был завален тысячами спящих тел - воинов и гражданских, женщин и мужчин, детей и взрослых...

А сверху спускались сотни и сотни прекрасных девушек в коротких разноцветных туниках, с закрытыми оливковыми и белыми масками ртами и носами... Они летали по всему полю и крепостным стенам, обнаруживая раненых и при помощи палочек поднимая их тела специальной воздушной подушкой и транспортируя их в медицинские пункты - специальные палатки, разбитые за пределами досягаемости розового тумана...

Но две феи - одна - в жемчужно-белой тунике с длинными до плеч сверкающими пепельными волосами, другая - в кремово-белой тунике с пшеничного цвета волосами, не спешили заниматься этим благородным делом. Они зависли прямо над крепостной стеной и чего-то ждали...

Вдруг к ним подлетели две феи в золотистых туниках и выкинули вперед руки в приветственно жесте:

– Ну как, сестры?

– Ничего, Ваша Верность, обшарили все комнаты - его нет...

– А подземный ход?

– Тоже.

– Проклятье! Но ведь он был, был же!
– всплеснула Жемчужно-Белая руками.
– Я ж четко видела его умным видением, когда мы только выходили из "разрыва"! Он сидел там, в комнате на верху башни!... И что нам теперь докладывать Их Премудрости, скажите, пожалуйста? Что мы его упустили, как того мальчишку, а?
– Из глаз всемогущей Старшей Сестры "ЖАЛА" чуть не брызнули слезы досады.

– Ваша Верность!
– воскликнула Кремово-Белая.
– Позвольте нам с сестрами принести более мощные приборы в комнату и провести тщательный магический анализ... Я уверена, что без постороннего колдовства ему скрыться там быстро бы не удалось...

– Хорошо, сестра, действуй, доложишь мне лично...
– и кремово-белая тут же, резко набрав высоту, полетела вверх.

– А с этими что делать, Ваша Верность?
– спросила одна из фей в золотистых туниках.
– Ну, с теми, кто проливал кровь?

– Всех на плантации Цветов Забвения, да позаботьтесь, чтобы когда проснутся, правую руку не отличали от левой, понятно?

– Так точно, Ваша Верность...
– и обе феи в золотистых туниках, громко жужжа крылышками, полетели передавать приказ Старшей Сестры феям из 3-го, воспитательно-исправительного, отдела "ЖАЛА"...

Глава 9. Зов из Бездны.

Ночь. Полнолуние. Тишина. Лишь только тихо плещется время от времени рыба в реке да шуршит камыш и длинные гибкие ветви ив от легкого случайного ветерка. Поют сверчки.

Люк любил такие ночи. В это время так хорошо погулять по лесу и побыть один на один со своими мыслями. В такие ночи, обычно тяжелые, мысли как будто бы приобретают крылья. Ничем не сдерживаемые - ни суетой дня, ни общением с другими людьми - они поднимаются куда-то далеко-далеко, к звездам... В такие ночи Люк мог представить себе все, что угодно - то он был мудрым и могущественным правителем, чьи повеления приносят людям пользу и благоденствие, то могучим воином и магом, побеждающим множество каких-то чудовищ, спасая от них некую Прекрасную Даму, то мудрецом и ученым, открывающим тайны мироздания, читая древнейшие пергаменты и папирусы... Но самой любимой была мечта - это встреча с мамой... Особенно он любил об этом мечтать в полнолуние. Полная круглая луна так напоминала округлое лицо его матери, а темные пятна на бледно-желтом диске игрой воображения превращались в глаза, в нос, в губы... Как бы хотел Люк хоть раз в жизни поговорить с живой матерью - не с иллюзией, навеянной Потоком, а с живой, настоящей, без этой проклятой безглазой маски с прожекторами! Или с отцом... Тоже без маски, без доспехов... С живым отцом!