— Разочарован? — Он удивленно пожал плечами.

— Ты из-за всех сил стараешься помочь мне.

— Думаешь, я привёз тебя сюда исключительно, по этой причине? — Его голос звучал почти раздраженно. Он повернул лодку, и вода вспенилась и забурлила. — Я привез тебя сюда, потому что хочу, чтобы ты была со мной, — твердо продолжил он. — Бермуды созданы для двоих, кроме того, ты выглядела ужасно и нуждалась в отдыхе. А визиты к Хилари — только предлог.

— Наживка, чтобы заманить меня? — Санчия закусила губу.

— Правильно, — соблазнительно улыбнулся Алекс.

Не в силах выдержать его взгляд, Санчия посмотрела вдаль. Поверх его плеча уже вырисовывались знакомые белые крыши вилл.

— Она с тобой строга, — невзначай бросила девушка.

— Строга? — От удивления он приподнял солнцезащитные очки.

— Резковата, — уточнила девушка. — Кажется, она не одобряет твоих методов и в то же время впадает в благоговейный страх перед твоим талантом юриста. Не знает — то ли оскорблять тебя, то ли рукоплескать. А может, и то и другое.

Алекс расхохотался и заправил ей за ухо выбившуюся мокрую прядь волос.

— Однажды ее вызвали в качестве эксперта. Я был адвокатом. Обвинители говорили, что один из главных свидетелей не подходит для дачи показаний. Я поспорил и оказался прав...

— И выиграл дело, — резюмировала она. Санчия представила себе, как в зале суда Алекс, с гневно сверкающими глазами, в развевающейся мантии, грозно вопиет к правосудию, и содрогнулась. Не хотелось бы ей очутиться на стороне его оппонентов!

— Ты замерзла. — Мужчина потрепал девушку по обнаженному плечу, затем вытащил из-под сиденья старую рубашку и кинул ей. — Надень.

Было что-то глубоко личное в этом приказе, и Санчия с благодарностью укуталась в пропахшую морем ткань.

— По нравственным аспектам мы с Хилари на одной стороне, — продолжил Алекс, направляя лодку к бухте. — Но иногда случается, что мы выступаем в разных командах. С профессиональной точки зрения это даже полезно. Она очень откровенна, умна и проницательна и в плен не берет. Но она самый мягкий и добрый человек из всех, кого я знаю.

Его любовь к Хилари Таксфорд была очевидна. При всей своей жесткости и гордости Алекс Сабре оказался человеком сентиментальным и глубоко чувствующим. Он предоставлял свой дом друзьям на время отдыха и с трепетом относился к стареющей паре.

— Ты был близок со своими родителями? — осторожно поинтересовалась она.

— С мамой, но она умерла, когда мне исполнилось десять.

— Ужас! — Она сочувственно покачала головой. — Как же вы с отцом жили?

Некоторое время он молчал.

— Мой отец был женат на другой женщине.

Лодка причалила к берегу.

— Они развелись?

— Нет. — Алекс помог Санчии выбраться из лодки и повел по тропинке. — Он состоял в браке, когда моя мать встретила его... и влюбилась. — В его голосе зазвучали металлические нотки. — После смерти матери отец взял меня к себе, и мачеха ни мне, ни ему не позволила забыть это.

— Боже! — (Некое существо пискнуло в зарослях, хотя для ночного хора рептилий, пожалуй, было еще рановато.) — А она любила тебя?

— Нет. У нее был свой малыш.

Единокровный брат, обожающий риск.

— Вы с братом дружили?

Тропинка расширилась, но Алекс руки девушки не отпускал.

— Нет, — бесстрастно ответил он. — Я все время отсутствовал, школа, затем университет. У нас были разные вкусы, разные ценности. А в последние месяцы его жизни мы и вовсе отдалились друг от друга.

— Жаль, — пробормотала Санчия. — Хочешь поговорить о нем?

Алекс до боли стиснул зубы.

— Нет.

— Иногда помогает...

Не дав девушке закончить фразу, он резко остановился и развернулся к ней.

— Я сказал «нет», Санчия!

Его слова, словно кнут, ударили ее по лицу. Мягкость и дружелюбие исчезли, она уперлась в холодную стену враждебности. Лицо Алекса окаменело, превратилось в непроницаемую маску.

Хилари советовала задавать ему больше вопросов, но он уходил от них, соизволив отвечать только на те, которые считал нужными. Впрочем, если он не желает открыто говорить о себе, это ее не касается.