Шрифт:
пользовался каждой возможностью публиковать его стихи, но
многотиражка остается многотиражкой. Газеты, журналы,
сборники — все это пришло много позже того, как на
Смоленщине вырос безымянный холмик. И если они —
Майоров и его сверстники — ушли из жизни, «не долюбив»
поэзию, а плоды этой будущей любви могли бы быть щедрыми
и прекрасными, то поэзия не забыла о своих детях…Не
долюбили они и жизнь — слишком мало узнав ее радостей,
мало «испрожив-испроведав», по народному выражению.
Но страну свою они долюбили до конца. В этом они уже
расписались не стихами, а кровью…И Родина одарила их
ответной любовью.
… Были цветы и речи, и на доме, в котором жил наш
сверстник, появилась дощечка с надписью: «Улица Николая
74
Майорова»46. Да, казалось, совсем типичный для нашего
поколения человек, но это была типичность обобщающего
образа…
Андрей Турков
Слово о поэте
Иногда мне кажется, что должен существовать кинотеатр,
где изо дня в день шли бы суровые кинохроникальные ленты
времен Великой Отечественной войны, представляющие самые
разные стороны этой народной эпопеи. И какой бы сюжет ни
возникал на экране, ему обязательно отыщется
«аккомпанемент» в виде того или иного стихотворения,
написанного иногда знаменитым, а то и вовсе безвестным
поэтом, — так много и в таких разных направлениях сделано
было советской поэзией в те годы.
Где начинался этот великий подвиг нашей поэзии?
Пожалуй, даже не в первый день войны, а порой в тех
студенческих аудиториях, где бурлили молодые и дерзкие
поэты,
Павшие в первые же месяцы жесточайших боев, не
успевшие почти ничего сложить в эту пору, но зато уже на
учебной скамье, как принято говорить, трубившие тревогу,
звавшие своих сверстников вглядеться и вдуматься в ближайшее
будущее.
Они были не столько первыми жертвами войны, сколько
первыми ее бойцами, завещавшими потомкам устами автора
этой книги — Николая Майорова:
… пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
46 11 декабря 1964 года 1-я Авиационная улица согласно решению
исполкома Ивановского горсовета получила имя поэта Николая Майорова.
75
И мужество, как знамя, пронесли.
Всего несколько лет поэтического труда досталось на долю
Николая Майорова. Его творческий путь был горестно краток.
Молоденький, необстрелянный солдат поэзии, он сразу попал в
жестокую переделку, и несколько наивная пестрота его ранних
стихов стремительно сменялась суровыми и трезвыми нотами
присяги на воинскую верность своему времени, своему долгу:
Моя земля — одна моя планета.
Она живет среди ночей и звезд.
Мне говорят, что путь бойца-поэта
В ее ночах не очень будет прост.
Но я иду.
Есть у Николая Майорова стихи о том, как война украла у
астронома, загнанного в бомбоубежище, небо. Но сам поэт не
отдал ей, уже подступавшей к нашим границам, неба и звезд
своей родины, «зеленого зелья тополей», пенившегося на ее
просторах, «лебединой повадки» волжской волны — всего мира,
который:
… зовет тебя и дразнит,
Как женщина с ума сводящим ртом…
Ему мечталось десятилетиями:
… ходить землей, горячею от ливня,
и славить жизнь…
Ему пришлось пройти землей, горячей от взрывов и
пожарищ, и отдать за нее жизнь, отдать жизнь ради миллиона
жизней. Он с любовью вглядывался в посуровевшее лицо
родины:
Бурлаками с звонкой бечевою
шли отлогим берегом вязы.
76
… Дымом потянуло из ложбины,
Ветер дол тревожил горячо.
Кисти окровавленной рябины