Верзилы чурки улыбнулись. Это точно китайцы. Не все же им наших дурить?! Они брали второй чемодан и довесок-рюкзак за «четверную» цену. То есть Сергей продал свое «Буркина-Фасо» в четыре раза дороже, нежели полтора месяца назад.

Тесть все понимал и даже коленкой не дрыгал:

– Жулик ты, Сережа!

Сели в голубую «копейку». Хотели ударить по пивку. Но в конце концов сошлись на том, что не ко времени. Деньги в кармане, ограбят еще. Да и другие деньги надо в трусы зашивать. Анна Ивановна уже иголку навострила.

Так и не поглядел Сергей Андреевич Козлов на своих «детей».

Маша укатила в кружок восточных единоборств. До 11 вечера. А в 22.30 у Сергея поезд. Надо скорее домой.

5

Свою станцию Сергей Андреевич Козлов проспал. Надо же – днем. Проспал от какой-то легкости в теле. В теле – легкость, в душе – игривость.

Проспал. И не очень-то огорчился. Деньги на месте. Можно было бы из соседнего города добраться домой на автобусе. Но тут вдруг пришла идея вознаградить себя. Новороссийск – город портовый. И тут как в Греции все есть. Есть, естественно, и ночной клуб со стриптизом.

В глянцевых Ольгиных журналах он читал, что стриптизерши могут изобразить во всей своей красе позу лотоса.

Что жена? Жена не профессионал. Да и шутила она, наверное. А вот эта самая поза лотоса ему нужна была, как выстрел стартового пистолета: «Беги, обогащайся!»

«Да, – рассуждал он сам с собой, – Ольга не узнает. Ну, задержался немного. Скажет, останавливался в Славянске, деньги у тезки, Сереги Капустина, занимал. Зато уж по-настоящему прочувствует. Немного деньжонок танцовщице придется кинуть. Дак не убудет. Эка они с тестем китаезов-то обчекрыжили».

Новороссийск – град мистический. И не только своим пивом он славен. Здесь восемьдесят лет назад красные штыки скинули в море белую спесь. И отсюда уплыли, рыдая, бывшие владельцы земли русской, чтобы стать в Турции садовниками, а во Франции – водителями таксомоторов.

Новороссийск славен еще своим цементом, дорожающим из года в год с космической скоростью. Цемент нисколько не менялся в своем составе и весе, но за него с каждым годом надо было платить все бо´льшие и бо´льшие деньги. Скажите, это ли не мистика?

И открывший новую эру перестройки морской лайнер «Адмирал Нахимов» (прежде морской гигант назывался «Великая Германия») ухнул в пучину, унося с собой великую тайну, более сакраментальную, чем тайна «Титаника». С «Адмирала» все и началось. Чернобыль, распад, пожары, даже 11 сентября в США началось с перелицованного судна «Великая Германия». Месть валькирий!

Но это все так, лирическое отступление. На вокзале Козлов сдал два легких чемодана и рюкзак в камеру хранения. Рюкзак вообще превратился в брезентовую тряпку, а в чемодан Анна Ивановна натискала старую Машкину одежду. Действия свои она сопровождала словами: «Может, вы одумаетесь и родите еще кого-нить. Для себя».

Мистика цементного города Новороссийска заключалась еще в котах. Нигде больше в таком количестве Сергей не видел котов. Если Краснодар считался собачьим городом, то Новороссийск – кошачьим. Коты были разные по окрасу, конституции, манере поведения. У всех них загадочно горели глаза. И все с полувзгляда поняли желание Сергея Козлова. Они вели его по широким улицам и узким переулкам. Черные, рыжие, пестрые, в полоску коты и кошки сопровождали его, как эстафетную палочку передавая. «Мяу» – рыжему стервецу, «мяу» – королеве с галстуком-бабочкой. «Мяу» – кошачьему двойнику борисоглебского охранника, «мяу» – вредному старикану, то и дело оглядывающемуся и презрительно нюхающему воздух. Котов сорок стали его провожатыми. Наконец последний сталкер потянулся у витиеватой лестницы, покрытой светло-коричневым лаком. Уже была включена неоновая вывеска, рассыпающая из букв искры. Сквозь эти искры можно было прочесть слово «Позолота».

Сергея что-то ударило в грудь. Ведь это подсказка: «Позолота…» Разорвать слово и добавить. «Поза лотоса». Действительно, это был стриптиз-бар.

– Че застыл, чувак, заходь! – Откуда-то взявшийся хиппарь сам раскрывал дверь, на которой сусальным золотом была нарисована красотка, чем-то смахивающая на старую актрису Мэрилин Монро. Пышная грудь, волчий взгляд.

Слово «чувак» было обиходным словом молодости его тестя. Парень кинул куда-то вбок головой, хлестнув кисточкой собранных сзади волос по щеке Сергея Козлова.

Он, Сергей, сразу понял, что зашел куда надо. И здесь-то уж он досконально изучит позу лотоса.

Снизу свет был синим. Переходил в фиолетовый. Сверху красный с помесью. Дым в нос не ударял. Он был без запаха. Дым, как воздушные волосы, вился возле этих лучей. Все утопало в звуке. Именно звуке, бьющем не по ушам, а по чему-то внутреннему. Конечно, Сергей знал о вредных децибелах, способных расщепить дубовое бревно. Но решил: «Пусть, от меня не убудет». Подошел к стойке бара и заказал пива, «Новороссийского». Девушка-барменша, утыканная перьями индейцев, пупок, естественно, голый, нырнула куда-то в отливающую тяжелой медью дверь. И вскоре вынесла оттуда длинный стакан с пивом.