Я подула на ранку, чувствуя, как внутри закипает обида.

– Аккуратнее!

– Бери тогда и сам делай, умник!

– Просто не дави так сильно!

– Да где сильно-то?
– удивилась я и кивнула на Еву с Наташей.
– И не стыдно? Девчонки всё вытерпели молча!

– Они спят и ничего не слышат.

– А я нет, и твоё нытьё уже в печёнках сидит!

Парень усмехнулся, придвинувшись ближе:

– Маловероятно, что завтра ты захочешь рассказать им, как плохо я себя вёл.

Кирилл определенно мог по-особенному воздействовать на меня, заставляя кожу покрываться мурашками, а сердце стучать быстрее. Но самое паршивое - он прекрасно об этом знал!

Когда я шумно сглотнула и опустила ресницы, сражаясь со смущением, он усмехнулся, чего хватило для того, чтобы во мне вспыхнула искра раздражения. Ответив такой же усмешкой, я прижала к щеке ватку сильнее, чем требовалось, намеренно причиняя боль, глядя с вызовом, ожидая реакции. Только странное дело, он молчал как партизан, прожигая странным, насмешливым и в тоже время решительным взглядом.

Я закусила губу, почувствовав себя ещё более нелепо, и виновато произнесла:

– Прости, я...

Кирилл действовал так быстро, что на пару секунд я напрочь лишилась возможности думать и двигаться, ощущая только мягкие тёплые губы на своих губах, горячее дыхание с запахом травы, разогретой на солнце и сильные руки, заточившие моё лицо в бережный, но крепкий плен... А потом собственный полу-вздох полу-стон испугал меня и разом привел в чувство!

– Пусти!
– промычала, с силой толкнув его в грудь.

Довольно улыбаясь, парень промурлыкал:

– Прощаю.

– Что на тебя нашло?
– потребовала ответа, вскочив на ноги.

И на меня? Сознание упрямо не хотело расставаться с ощущениями его ладоней с грубоватой, немного шершавой кожей, так не похожей на мою гладкую...

– Грех упускать такой шанс - всё с той же невыносимой ухмылкой сказал он.
– Мало ли, что ждёт нас завтра.

Я рассерженно фыркнула и побросала пузырьки обратно в аптечку, покончив с лечебными процедурами. Расстелив спальник неподалеку от огня, забралась внутрь, подтянула ноги и обхватила их руками, чтобы унять дрожь. Самое интересное, что я не могла определить её причину. Холод или стресс? В любом случае, неприятно, когда тебя трясет, а зубы выстукивают непонятный ритм.

Прошло некоторое время, прежде чем Кирилл, разместившийся в спальнике через костёр напротив, раздраженно спросил:

– Можешь прекратить это?

Боясь потревожить спящих девушек, я помедлила с таким же раздраженным ответом и прошипела:

– Могла бы - прекратила!

– Ты мешаешь мне уснуть.

– Странно, здесь помимо меня полно шума: ветки хрустят, вода в реке, филин... Ай!
– я поморщилась, прикусив язык.

Парень издал негромкий смешок:

– Я о других звуках. Всё это сопение и вздохи навевают мысли...

– А ты не слушай!
– рассердилась я.

От боли в языке на глаза навернулись слёзы, а к щекам и шее прилило тепло - результат этих самых мыслей!

– Мог бы - не слушал - передразнил Кирилл.

Он выбрался из спальника и полез в рюкзак. Покопавшись там немного, выудил флягу, похожую на ту, что таскал с собой Игорь.

– Вот, поможет уснуть...
– и бросил.

Серебряная плоская бутылочка приземлилась в нескольких сантиметрах от моего носа, звякнув о речные камушки.

Я подскочила, возмутившись:

– А если б попал?

– Тогда бы не пригодилась.

– Да ты прям стратег! Взял бы тогда уже камушек - чего мелочиться?

Подняв флягу, открутила крышку и подозрительно принюхалась.

– Решил споить?

– А получится?

Я показала фигу. Парень усмехнулся:

– Если учесть, что у нас не было ужина...

– Слушай - вздохнула я, сделала глоток и закашлялась.

– ...и кто-то не умеет пить.

– Что это?

По венам словно жидкий огонь растёкся!

– Лучше спроси, чего там нет.

– Э... не буду - прохрипела я.
– Ты такой... такой... Так меня раздражаешь! И злишь!