Брыково находилась громадная ложбина, простирающаяся вдоль на несколько

верст. Эта ложбина представляла собою как будто ложе бывшей когда-то здесь

реки. В ложбине этой находились и ключи. Это обстоятельство подало повод

вырыть в этой ложбине пруд, которого в деревне не имелось. В первое же лето

маменька распорядилась вырытием довольно большого пруда и запрудить его

близ проезжей усадебкой улицы. В конце же лета образовался пруд довольно

глубокий, с очень хорошею водою. Крестьяне были очень довольны этим, потому

что прежний затруднительный водопой скота очень этим упростился. В ту же

осень папенька прислал из Москвы бочонок с живыми маленькими карасиками, и

карасики эти были пущены в новый пруд. Чтобы не было преждевременной ловли

и истребления вновь насаженных карасей в пруде, староста Савин Макаров

посоветовал маменьке "заказать" пруд. Это значило обойти пруд крестным ходом

с духовенством, хоругвями и образами, что и было исполнено. В последующие

годы в пруде этом была устроена купальня, и мы летом ежедневно по три, по

четыре раза купывались. Одним словом, летние пребывания наши в деревне были

очень гигиеничны для нас, детей; мы, как дети природы, жили все время на

воздухе и в воде. На этом же пруду в последующие годы мы часто лавливали

удочкою рыбу, но все попадались небольшие карасики и гольцы; откуда взялись

последние - решительно недоумеваю! Но года через два от большого паводка

немного прорвало и повредило плотину нашего пруда, и мы увидели, что в воде, переброшенной через плотину, было много золотистых карасей громадного

размера. Это подало повод маменьке распорядиться закидыванием невода

(который был уже давно изготовлен). И можно себе представить нашу радость, когда в неводе вытащили громадную массу карасей, и все золотистых. Маменька

велела отобрать несколько рыб для себя. Сотню или более велела распределить

между крестьянами, а остальную велела пустить опять в пруд. С этого времени

мы начали усердно заниматься ловлею на удочки. Рыбы попадались иногда очень

большие, и это занятие было тоже одно из любимых нами. Но при этом ловля на

удочку производилась всегда с раннего утра, так часу в пятом и не позже пяти; у

всякого из нас было для этого занятия по своему адъютанту, то есть

крестьянскому мальчику, который должен был нарыть в земле червячков и

насаживать их на удочный крючок... одним словом, барство было препротивное!

В липовой роще с перебегами через поле в Брыково происходили все

наши детские игры. Из них опишу некоторые. Брат Федя, тогда уже много

читавший, вероятно, ознакомился с описанием жизни дикарей. "Игра в диких" и

была любимою нашею игрою. Она состояла в том, что, выбравши в липовой роще

место более густое, мы строили там шалаш, укрывали хворостом и листьями и

47

делали вход в него незаметным. Шалаш этот делался главным местопребыванием

диких племен; раздевались донага и расписывали себе тело красками на манер

татуировки; делали- себе поясные и головные украшения из листьев и

выкрашенных гусиных перьев и, вооружившись самодельными луками и

стрелами, производили воображаемые набеги на Брыково, где, конечно, были

находимы нарочно помещенные там крестьянские мальчики и девочки. Их

забирали в плен и держали до приличного выкупа в шалаше. Конечно, брат

Федор, как выдумавший эту игру, был всегда главным предводителем племени.

Брат Миша редко участвовал непосредственно в этой игре, она была не в его

характере; но он, как начинавший в то время рисовать и имевший в то время

краски, был нашим костюмером и размалевывал нас. Особый интерес в этой игре

был тот, чтобы за нами, "дикими", не было присмотра старших и чтобы, таким

образом, совершенно уединиться от всего обычного - не дикого. Раз помню, что в

отличную сухую погоду маменька, желая продлить нашу игру и наше

удовольствие, решилась не звать нас к обеду и велела отнести дикарям обед на

воздух в особой посуде и поставить его где-нибудь под кустами. Это доставило

нам большое удовольствие, и мы поели без помощи вилок и ножей, а просто

руками, как приличествовало диким. Но по пословице: "Ежели мед - так и

ложкой", когда мы преднамеривались было провести и ночь в диком состоянии, то этого нам не дозволили и, обмывши нас, уложили спать, по обыкновению.