Р э б а. Благодарю.

К о н д о р. Я не сомневаюсь, что эта новость будет воспринята при дворах Империи с необычайным удивлением...

Р э б а. Я буду рад, если эту новость сообщите именно вы.

Входит Монах.

М о н а х. Багаж и слуги посланника торговой республики Соан дона Кондора погружены на корабль. Отлив начнется через полчаса. Капитан просит дона Кондора явиться к этому времени на борт.

Р э б а. Эскорт для господина посланника! (Монах уходит.)Жаль. Поужинать не успели.

К о н д о р. Это пустяки, поужинаю в море... Разрешите еще один вопрос, дон Рэба.

Р э б а. Разумеется, дон Кондор.

К о н д о р. Почему вы именно сейчас и именно мне раскрываете свои карты?

Р э б а. Карты?

К о н д о р. Я хочу сказать, почему вы именно сейчас и именно мне сообщаете, что вы — агент Святого Ордена?

Пауза.

Р э б а. Дон Кондор, до Эстора восемнадцать дней морем и сорок дней сушей. И я не раскрываю карты. Я показываю зубы!

Кондор встает.

К о н д о р. Прошу разрешения откланяться.

Р э б а. Расстаюсь с вами не без грусти.

О к а н а. Ах, дон Кондор, на обратном пути...

Внезапно за окнами взрывом возникает гвалт испуганных голосов. По окнам проносится голубой луч и сразу же гаснет. Крики усиливаются и вдруг смолкают. Рэба пятится к своему столу, тащит из ящика огромный арбалет. Кондор обнажает шпагу. Окана выхватывает из складок платья кинжал.

В апартамент вбегают несколько монахов и солдат. Их Н а ч а л ь н и к падает перед Рэбой на колени.

Н а ч а л ь н и к. Господин канцлер! Ваша светлость! Сам дьявол посетил нас!

Р э б а. Что такое? Какой дьявол?

Н а ч а л ь н и к. Он унес Арату!

Р э б а. Что-о?

Н а ч а л ь н и к. Я сам видел, собственными глазами! Он прилетел... Все залилось адским светом! Дьявол пал на башню с небес, распахнул над нами непомерные крылья, дунул горячим воздухом, схватил Арату и вместе с ним исчез!..

О к а н а. Подлый лжец!

Н а ч а л ь н и к. Не я один видел... Все видели!

С о л д а т ы и м о н а х и. Точно! Мы все видели!

Н а ч а л ь н и к. Мятежника Арату дьявол уволок с вершины башни!

Пауза.

К о н д о р. Разрешите откланяться. (Уходит.)

Р э б а. Все — вон!

Монахи и солдаты, толкаясь, выбираются из апартамента. Рэба садится за свой стол, подпирает голову рукой, думает. Окана пристально глядит на него.

Р э б а. Дьявол... Дьявол. Как сказал этот дурак Цупик? Им нечистая сила помогает...

О к а н а. Страшное дело!

Р э б а. Да, страшное дело... опасное дело... Если он и такое может, то опаснее не придумаешь...

О к а н а. О ком ты? Ты что-то знаешь, да?

Р э б а. Сыск — дело великое. Вот так следишь-следишь за человеками, глядь — и на дьявола наткнешься... Да, опасно, опасно... Ах, изловить бы его да за жабры и на сковородку, а? Или оставить, пренебречь, ничего, мол, не знаем, удивляемся и только... Нет, это нельзя. Надо крючочек подыскать... Только клюнет ли? И если клюнет, то на что?

О к а н а. Слушай, я боюсь, перестань...

Р э б а. Бойся, бойся, сейчас самое время. Ну-ка, поди сюда...

Окана подсаживается к нему вплотную. Он что-то шепчет ей, опасливо поглядывая на зрительный зал.

Гостиная в нижнем этаже дома, где поселился Румата. У но, слуга Руматы, мальчик лет шестнадцати, мрачноватый и угрюмый, ходит с пыльной тряпочкой и щеткой, занимается уборкой. Внезапно настораживается, бросает тряпку и щетку, спешит к дверям. Входит темный как туча Румата, молча сбрасывает на руки Уно шляпу и плащ, валится в ближайшее кресло.

Р у м а т а. Принеси воды. Вина с водой. Живо.

У н о. Может, кушать будете?

Р у м а т а. Воды, я тебе сказал! Пошел! (Уно уходит.)Будь оно все проклято! (Вскакивает, принимается расхаживать по комнате.)Люди! Это — люди? Что в них человеческого? Одних режут прямо на улицах, другие покорно ждут своей очереди... И каждый думает: вот его — за дело, а меня — не за что, я хороший... Нет, мало того, еще и приговаривает: так его, так его, режьте, чтобы другим неповадно было! Исступленное зверство тех, кто режет, и исступленная благонамеренность тех, кто смотрит... Десять человек стоят, блаженно пуская слюни от преданности, а один подходит, выбирает жертву и режет. Души этих людей полны нечистот, и каждая капля пролитой на их глазах крови загрязняет их все больше и больше...