Вынимает золотой, кладет перед Нищим. Нищий быстро взглядывает на Будаха, снова опускает голову.

Н и щ и й. Вовек твоей щедрости не забуду...

Прячет монету в лохмотьях. Хозяин приносит Нищему пиво и еду.

Х о з я и н. Жри скорей да проваливай... У меня заведение чистое.

Н и щ и й. Да деньги разве не одни и те же, почтеннейший?

Х о з я и н. Помалкивай, жри вон...

Отходит к стойке. Вбегает запыхавшийся Аба, устремляется к Цупику.

А б а. Не нашел, господин капитан, должно быть, к подруге усвисталась... Да она придет скоро, я знаю...

Ц у п и к. Ладно, подождем. Спешить некуда. Ступай.

Аба отходит, прислоняется к стойке и только тут замечает Нищего.

А б а. Ты что же, скотина горбатая, жрать здесь расположился? А ну, пошел отсюда вон!

Н и щ и й. Иду, иду, дорогой человек... (Залпом допивает пиво, засовывает остатки еды в суму и поднимается.) Иду, милый, иду...

Бормоча и постанывая, ковыляет к выходу и выходит.

Х о з я и н. Много нынче горбатых да увечных развелось...

Т о р г о в е ц. Это верно, почтенный. Пока до рынка дойдешь, все полы оборвут, все карманы обчистят...

Х о з я и н. Карманы... Здесь, почтеннейший, и не карманами уже пахнет. Горбатый Арата, пропасти на него нет, опять, говорят, зашевелился, уже два замка баронских сжег, под самыми нашими стенами со своими бандитами рыщет...

Т о р г о в е ц. Ох, не быть бы опять мятежу!

А б а. Ну, чего разнылись? Недолго уж ему рыскать! Уж попался бы он мне на глаза...

Будах вдруг разражается громовым смехом. Все с недоумением глядят на него.

Р у м а т а. Боюсь, достопочтенный Будах, я не совсем понимаю...

Б у д а х. Ох, не могу... Под стенами рыщет... А он по городу, как по своим лесам, прогуливается!

Р у м а т а. Простите... Кто прогуливается?

Б у д а х. Да Арата же! Ведь нищий, который тут с нами только что сидел...

Р у м а т а. Не может быть!

Б у д а х. Это же и был Арата! Знаменитый мятежник!

Пауза. Цупик вскакивает.

Ц у п и к. Врете!

Т о р г о в е ц. Что же вы не сказали?

А б а. Хватать надо было!..

Б у д а х. Еще чего — хватать... Мне за это не платят. Тебе надо — ты и хватай! Ну, чего стоишь? Беги, догони, хватай!

А б а. Да что я один-то...

Б у д а х. А ты капитана своего с собой...

Ц у п и к. Молчать! (Абе.) Губошлеп! Бегом в казармы, доложить обо всем, поднять по тревоге, прочесать город! Ж-живо!

Аба, подхватив топор, исчезает. Цупик на негнущихся ногах подходит к Будаху.

Ц у п и к. Вот теперь вы попались наконец, почтеннейший.

Б у д а х. Я? Ничего подобного.

Ц у п и к. Вы оказали помощь мятежнику!

Б у д а х. Брось. Это ты брось. Я тебе не сыщик и докладывать тебе не обязан.

Ц у п и к. Я своими глазами видел, как вы снабдили мятежника золотой монетой!

Б у д а х. Я своими глазами видел, как ты с ним пиво пил чуть ли не за одним столом...

Р у м а т а (расслабленным голосом).Что это такое? Что тут за порядки у вас в Арканаре? Почему мне мешают пить пиво и наслаждаться беседой?

Б у д а х. Сейчас все будет улажено, благородный дон Румата.

Р у м а т а. Хорошо. Только поскорее, пожалуйста. Какие-то нищие, мятежники... Что нужно у моего стола этому господину » сером? Я готов дать ему золотой, но пусть он отойдет...

Ц у п и к. Прошу прощения, благородный дон. Вы приезжий? Прошу предъявить подорожную.

Р у м а т а. Вам? Но я вас не знаю, дражайший! С какой стати? Кто вы такой?

Б у д а х. Это Цупик, бакалейщик с улицы Святого Мики...

Ц у п и к. Я канцлеру своему дону Рэбе покорный слуга и командир серых штурмовиков!

Пауза.

Р у м а т а. Не понимаю. Бакалейщик... покорный командир... Повторите, любезный, чего вы хотели?