Часы сей жизни скоротечной:

Кто в тихий утра час, когда туманный дым

Ложится по полям и холмы облачает

И солнце, восходя, по рощам голубым

Спокойно блеск свой разливает,

Спешит, восторженный, оставя сельский кров,

В дубраве упредить пернатых пробужденье

И, лиру соглася с свирелью пастухов,

Поет светила возрожденье!

Так, петь есть мой удел...15

Ничего очаровательнее представить нельзя, когда вообразишь эту эпоху

его. Общественной жизни он узнал столько, чтобы не сделаться мизантропом и не

сожалеть о ней. Славы на его долю досталось более, нежели он мог желать по

исключительной своей склонности к простоте и тихим семейным радостям. Он

окружен был обществом людей, которые любили его искренно и наслаждались

его счастием как собственным. Равная их образованность и одинаковый вкус

искали сходных занятий и удовольствий. Там-то изучен был Шиллер -- и, может

быть, еще нигде не оказывалось столько поклонения его гению. Жуковскому

исполнилось двадцать шесть лет. И в обыкновенном человеке эта пора развивает

благороднейшие и нежнейшие сочувствия. Что же должно было, при столь

благоприятных обстоятельствах, развиться в душе поэта? Он полон был

вдохновения, счастья и высокой, необыкновенной любви. Ощущения свои, столь

же чистые, как и живые, столь же сильные, как и возвышенные, он изобразил

тогда преимущественно в "Послании к Батюшкову" и в первой части "Двенадцати

спящих дев". Но еще не верное представление образовалось бы о полной картине

жизни Жуковского в деревне, если бы не было упомянуто здесь, что к семейству,

посреди которого он жил, дружба и уважение привлекали из соседства многих

других лиц, которые умели делить благородные забавы ума. Так, например,

семейство А. А. Плещеева содействовало к разнообразию их общих

удовольствий. Музыка, театр и чтение драматических писателей столько же были

по вкусу всех, сколько все показывали в них успехов. Особенно сам А. А.

Плещеев неподражаемо действовал как дилетант, как артист и как декламатор16.

Давно занимался Жуковский составлением сборника17, который бы

можно было назвать соединением всего лучшего в русской поэзии. Наподобие

греческой антологии, такие сборники задолго до него известны были в

литературах немецкой, французской и английской. Они предназначаются в

пособие исторической и теоретической части литературы. Взявши из каждого

поэта, который по таланту своему достоин изучения, одно замечательнейшее или

то, что составляет цвет его поэзии, составитель антологии определяет, кого

надобно почитать принадлежащим истории и чем он останется памятен на ее

страницах. В то же время избранные стихотворения, если только соблюдено будет

предыдущее условие, непременно составят подтверждение правил науки и

представят образцы, как исполнять требования теории. Отсюда следует, что за

издание подобной книги только и может взяться истинный талант, классический

писатель, знаток всего, что совершалось в истории словесности. Никто не

усомнится, что у Жуковского все были права на это предприятие. Но самая его

идея так еще была тогда нова в нашем отечестве, что Державин, как известно из

частной переписки, восставал против сборника Жуковского, находя в исполнении

покушение на права собственности. Красноречиво и со всею юридическою

логикою отвечал ему А. И. Тургенев18. Сборник не был остановлен и начал с

1810 года являться в свет. Он называется: "Собрание русских стихотворений,

взятых из сочинений лучших стихотворцев российских и из многих русских

журналов". В последствии времени явилось множество таких сборников. Но так

как у подражателей, лишенных дарования и знаний, самый лучший пример

обращается в повод к предприятиям бесплодным и даже смешным, то и не

удивительно, что размножение их охладило к ним общее внимание.

VIII

В июле 1812 года обнародован был высочайший манифест о составлении

военной силы. Сердце поэта встрепенулось. Он в следующем же месяце поступил

в московское ополчение в чине поручика. Постоянно находясь при дежурстве

главнокомандующего армиями князя Кутузова-Смоленского, Жуковский уже в