На кровати валялся журнал - Ольга открыла его и с удивлением подняла брови. Вот уж не думала, что в их общаге мог заваляться импортный глянцевый журнал. На испанском! Да еще из разряда "для женщин". На развороте красовался... Зорро! В маске и черном плаще. В смысле - только в них. И больше ни в чем. Впрочем, картинка была еще достаточно целомудренной - все предосудительное невинно прикрывалось гитарой.

И ни маска, ни гитара не могли скрыть того, что Голливуд оторвал бы этого парня с руками, ногами, вместе с гитарой и виднеющимся на заднем плане быком.

С плеча "Зорро" смотрел разноцветный хинский дракон.

Постойте... хинский? Дракон?! Черный плащ? Но ведь это...

– Оль, да хватит этих испанцев разглядывать!
– потянулась Маринка.
– Все равно нам не светит... Ой...

– Привет, - вежливо поздоровался Кантор, входя в комнату и профессиональным взглядом окидывая собравшихся.
– Это кто у тебя, Ольга?

– Зддрасьте...
– ошеломленно прошептала Санька.

– Диего!
– радостно воскликнула девушка, вскочив с места. Журнал полетел на пол.
– Ты здесь... так это сон? А это мои друзья... мы учились вместе...

– Я что, собственно... Ты празднуй, если хочешь, - осторожно начал бывший убийца, - я только хотел тебя предупредить, что я уехал... ушел в гости. К Даллену. Не пугайся, если проснешься, а меня нет. Я завтра вернусь...

– Когда?
– немного встревоженно спросила Ольга.
– Ты уверен, что там не опасно?

"Так он тебе и скажет, даже если там по убийце за каждым углом", - подумала она. "Можно было и не спрашивать. А вот если так..."

– А что вы там с ним делаете?
– поинтересовалась она невинно.

– Сейчас - спим, - усмехнулся муж.
– А до этого сидели у костра... разговаривали... пели. Рыбу ели! Рыба исключительная.

– Уууу...
– протянула Ольга, внезапно почувствовав, что ей тоже хочется рыбы. Пусть даже не самой исключительной. Но желательно - соленой.

– Тоже хочешь?
– чутко отреагировал муж.
– Я принесу... если получится. И всё тебе расскажу!
– предупредил он возможный вопрос.
– Обязательно!

Иначе расспрашивать его начнут уже ее подруги, а выгонять их, как в свое время Королевский Совет, ему не хотелось.

Он поцеловал Ольгу и, помахав на прощание рукой, вышел из комнаты девушек в Лабиринт...

Он был доволен. Ольга проснется спокойной, вспоминая приятный сон. Теперь обратно.

В уютный домик Поющего над ручьем, с резной мебелью и толстым пушистым котом...

Ступени с готовностью легли под ноги. Кантор ступил на них, задумавшись о новом знакомом, о завтрашнем дне, беседе с Наставником Поющих... Интересно, что сейчас снится Даллену?

Лабиринт словно отозвался: резная каменная мистралийская арка внезапно вывела на незнакомую улочку, напомнившую небольшие ортанские городки, где всё, кажется, осталось таким, как лет двести назад.

Маленькая круглая площадь с фонтаном и скамейками. Красивый кованый флюгер, разноцветная черепица крыш. И впрямь смахивает на старые кварталы Даэн-Рисса!

Кантор пошел наугад по одной из улиц, расходившихся с площади веером - там были уже более высокие дома, нарядные балконы и скульптуры на фронтонах... А ещё вдали была толпа. И слышался тревожный гул голосов.

Быстрыми шагами Кантор резал толпу, словно горячим ножом, и попутно замечал, что лица собравшихся - на удивление угрюмы, встревожены и потеряны. Равнодушных не было.

А впереди был помост. Для казней.

И там... там стоял Даллен.

Обнаженный по пояс, с неровно обрезанными волосами по плечи, бледный и спокойный. Насколько может быть спокойным умирающий. Тот, кого убивают.

Палач что-то сказал - и медленно, торжественно бросил какое-то одеяние в разведенный рядом огонь. Но Кантор не всматривался - он смотрел на Даллена. Ничего похожего ему не встречалось ещё. Казнь - но нет покорности виновного, полной раскаяния; нет ожесточения и ненависти к палачу, как бывает, когда тиран казнит невинного...

Спокойная обреченность... и гордое удовлетворение.

Но всё равно - в карих глазах Даллена было столько боли, что Кантор очнулся от ступора в тот самый момент, когда палач приступил к осужденному с каким-то ножом в руке. Миг - и пуля выбивает нож из руки пораженного палача, а сам мистралиец уже стоит вплотную к помосту...

– Стоять!
– заорал он так, что, кажется, его голос эхом отразился от домов, и даже площадь под ногами вздрогнула...

– Прекратить сейчас же! Здесь не будут казнить невинных! Потому что... я этого не хочу!