– Откуда ты знаешь, что мне снилось?- не делая попытки отстраниться, спросил Яр.

– Ты во сне разговариваешь.

Яр какое-то время смотрел на точёный профиль брата.

– …Я падал. И пытался взлететь.

– Ну вот видишь, ты спасся.

– Это ты меня спас?

– Ммм?- Матвей всё же скосил глаза на соседнее сидение, где, вопреки всяким правилам безопасности, под его курткой клубком свернулся близнец. Глаза со сна мутные, лицо бледное, губы опухли, нижняя чуть оттопырилась, словно у надувшегося ребёнка. Яр вряд ли знал, как потешно выглядит в первые минуты после пробуждения, а Матвей никогда не расскажет.

– Я тонул, а ты меня спас. У самого дна поймал и вытянул.

– Конечно. На водохранилище.

– Нет. В детстве… Матвей?

– Яр, ничего не было. Хватит себя накручивать.

– Но…

– Приехали,- немножко раздражённо оборвал Матвей.

По лестнице Яр поднимался, молча морщась от боли в пояснице и ягодицах, но стоило Матвею перевести на него взгляд или подойти ближе, как он ускорял шаг, отчаянно пряча в волосах полыхающее лицо.

– Я в ванную,- едва переступив порог, предупредил он, и удрал смывать грязь и напряжение. Стоял под хлёсткими горячими струями, пока часы в коридоре не пробили одиннадцать, потом решился выйти. Матвей бряцал тарелками на кухне. Вкусно потянуло гренками и шоколадом, предательски заурчал желудок.

– Ну, долго там топтаться будешь?- Матвей приоткрыл дверь, выпуская в коридор волну вкусных запахов.- Там твои гренки любимые стоят.

Наверно, счастье кроется в абсолютном покое. И в тот день рождения Яр был счастлив, как никогда прежде. На столе не было торта, и в кружках плескался обычный растворимый шоколад – совсем не тот, что варила мама, и он не был уверен, что завтра проснётся и сможет прямо посмотреть в вишнёвые глаза своему отражению… И всё же Яр был счастлив…

– Пошли ко мне…

Яр недоумённо глянул на руку, перехватившую его за запястье, когда он уже открывал дверь к себе. Матвей стоял за спиной, давая возможность обдумать услышанное. Разве что сердце стучит так, что даже Яр услыхал – сквозь рванувшееся собственное.

– Эм…

Бархатный шёпот в ухо:

– День рождения ещё не закончился.

– У меня там Барселона заперта, её выпустить надо,- пробормотал Яр, ища пути отступления.

– Она не скулит, значит всё нормально,- отрезал Матвей, прислушавшись к тишине за стенкой.

– Уже полночь скоро,- Яр отчаянно пытался отпереть заклинившую дверь. Над головой в дверь упёрлась вторая рука брата, отрезая путь к спасению.

И в это время пробили часы… Опять одиннадцать раз.

– Ты их перевёл!- возмущённо возопил Яр, оборачиваясь.

Матвей стоял перед ним, по-прежнему невозмутимый и спокойный. Раскрывшаяся ложь его не сильно зацепила. Матвей ждал. Осторожно потянулся к лицу Яра, но стоило тому зажмуриться, как отдёрнул руку.

– Я не буду тебя принуждать,- тихо сказал он.- Если не хочешь, я тебя не трону.

Яр сглотнул. С одной стороны сама мысль о том, чтобы добровольно пойти к Матвею в спальню, переворачивала весь его мир и все убеждения с ног на голову, с другой… с недавних пор прикосновения Матвея больше не заставляли сжиматься в комок, а уж о сегодняшнем дне Яр вообще думать не хотел, чтоб с ума не сойти. Как бы ни была постыдна эта связь, Яру с Матвеем было хорошо. В том самом смысле. Сегодня он сам – сам – раз за разом доводил себя и брата. Возможно, пытался изжить из памяти ночь у водохранилища. А возможно, не надо было копаться где-то в себе и искать оправдания. Просто Матвей это понял и принял раньше, а Яр всё никак не желал смириться со своей ненормальностью.

– Яр?

– У меня… дверь заклинило,- не поднимая глаз буркнул Яр.

– Что?

– Я говорю, у меня дверь в спальню заклинило,- отчаянно краснея прошептал Яр.

Матвей осторожно коснулся лица.

– Посмотри на меня…

Яр отчаянно замотал головой.

– Ты понимаешь, что делаешь?

– Очень плохо понимаю,- честно признался Яр.- И если ты будешь меня расспрашивать дальше, мозги точно на место станут!

Матвей улыбнулся и молча обнял брата за нервно подрагивающие плечи…

Яр открыл глаза, слабо пошевелился, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли. Диван Матвея был жёстким и продавленным в середине – хочешь не хочешь, а всё равно в ложбину скатываешься. Поэтому и только поэтому, Яр в ней оказался!.. Поскорее выбрался, пока Матвей не вышел из ванной и не обнаружил его на своём месте. Да и вообще нужно шевелиться и сваливать из его комнаты… Запереться у себя и убиться об стенку!

Со стоном перевернулся, чувствуя, как трётся об обнажённую кожу простынь. Не удержался и потянулся всем телом, счёсывая мятой тканью горящие на теле прикосновения Матвеевых пальцев.