Шрифт:
– Что случилось?
– спросила, позёвывая.
– Древляне в пух и прах разбили русов.
– А ты чему радуешься? Погибли наши мужики…
– Как ты не понимаешь? Он угробил войско в походе на Византию, столько голов положил на поле брани с древлянами, разве киевляне простят ему? Жди веча, жди его смещения!
Она подумала. Прошло столько времени с того дня, как её бросил Дир, острота переживаний ушла в прошлое. Может, раньше бы и порадовалась очередной неудаче бывшего супруга, но на этот раз большой радости не испытывала. Сказала:
– Вече ещё надо созвать. Избрали нового посадника, а он из друзей Дира. Едва ли станет собирать народ.
Действительно, Драгомир скоропостижно умер, и вече избрало своим предводителем боярина Волета, который получил большие земельные угодья с крестьянами из рук князя, и поэтому при принятии важных решений заглядывал ему в глаза.
– А народ?
– Что - народ? Когда он что-то решал? Такие дела в руках богатеньких, как будто ты, боярин, сам этого не знаешь!
– Знать-то я знаю…
– Если знаешь, почему тогда спрашиваешь?
– раздражённо спросила она.
– А ты почему такая сердитая? Не с той ноги встала?
Есеня и сама не понимала, почему ей был так неприятен сегодня муж. То ли за время дальних поездок стала отвыкать от него, то ли ведёт себя не как следовало бы. А может, потому, что никогда не любила, вышла замуж, чтобы иметь опору в жизни, чтобы не остаться одной…
Ответила:
– Устала с дороги. В степи жара, вода тёплая, противная…
– Отдыхай, чего встала? Челядь могла бы и в постель завтрак принести.
Вяхорь решил обежать своих единомышленников. Собрались у купца Влесослава. На столе угощение - вино, мясо, жареная рыба, солёные огурчики и капуста. Выпивали, закусывали.
– Народ плачет, - проронил кто-то.
– Да, погибло много, - подтвердил Озимир.
Некоторое время стояло молчание. Наконец боярин Дорож выдавил:
– Но кто-нибудь бы поругал Дира!..
– Что и удивительно…
– Зажечь надо народ! Кинуть злое слово в толпу!
– встрепенулся Вяхорь.
– Чем зажжёшь? Устали люди. Вроде бы на вече сами всё решали, а получается - против себя.
– Ты про выборы Дира и Аскольда?
– Не только…
Снова надолго установилась тишина, слышен был только хруст капусты.
– Так что же, не сумеем вече собрать?
– загорячился Вяхорь.
– Вряд ли, - ответил Басарга.
– Устали люди. Удар за ударом.
– Надо идти на улицы и говорить с жителями. Объяснять, откуда беды - от Дира и его окружения!
– не унимался Вяхорь.
– Выйди!.. Будто не знаешь, сколько соглядатаев у князей! Переловят, как щенят!
– Только этого не хватало, чтобы в застенки княжеские попасть!
– мрачно проговорил Басарга.
И вновь тягостное молчание.
– Нет, ты посмотри, какую он власть забрал!
– вдруг взорвался Дорож.
– Ведь мы его, голопузого, своей волей на престол сажали! Гол-сокол явился, сотня оборванцев с ним болталась, и все! А теперь погляди, не сковырнуть!
– Власть, она так лишь бы зацепиться, - проговорил степенный Басарга.
– А потом, как чирей, не сковырнёшь!
– А нам-то что делать?
– выдохнул Вяхорь.
– Не сможем, видно, своими силами скинуть Дира и оставить у власти Аскольда?
– Выходит, так, - подтвердил Дорож.
– А к кому за помощью обращаться? К кагану хазарскому что ли? Опять ярмо на свою шею вешать?
– Зачем к кагану?
– оживился купец Озимир.
– Недалеко от нас правит крепкий князь Рюрик. Вот к нему и пошлём ходатаев.
– Думаешь, поможет?
– А почему бы и нет? Новгород давно зарится на торговый путь в Византию.
– Нам-то какая выгода?
– Прямая. Когда я везу товар в Новгород или страны Балтийского моря, так с меня три раза пошлину берут на границе: князь киевский, князь кривичский и князь новгородский. А то я буду один раз платить!
– Вы, купцы, на первое место доход кладёте! На остальное вам наплевать!
– возмущённо проговорил Дорож.
– Исстари соперничают Киев и Новгород. Не вправе мы отдавать своё первенство!
– Постойте, постойте, - вмешался Вяхорь.
– Никакого первенства отдавать мы не будем. Пусть Рюрик нам поможет Аскольда посадить на престол, а мы за это послабление сделаем новгородским купцам. Вот на этом и сговоримся!
Послышались голоса:
– Правильно…
– Разумно сказано…
– Давайте на этом и остановимся!