– О-о...
– Предвкушая новые подробности, Ксюша превратилась в слух, позволив себе лишь междометие.

Александра не только не обманула ожиданий подруги, но и не стала томить ее ожиданием.

– Звонит как-то на ночь глядя: у него, видите ли, совершенно неотложное дело. Сначала до самого его приезда бедная мама была в полном трансе оттого, что даже не поняла, как вообще согласилась на этот визит. Потом она поила его кофе и не знала, как от него избавиться. А вот неотложное дело так и не выявилось.

– И что?
– выдохнула Ксюша.

– Хорошо, что я была дома. Как только они обосновались, слава Богу, на кухне, я тут же пристроилась рисовать акварелью натюрморт. Сначала хотела маслом, но от него такой запах... А ты ведь знаешь, Ксюшка, кофе для мамы - это святое. Вот я и подумала, что мама в жизни не простила бы мне, если бы я поломала ей кайф.
– Александра вздохнула с сожалением об упущенных возможностях.
– Ну вот, поскольку рисовала я, можно сказать, их трапезу, даже Аркадию Витальичу было ясно, что избавиться от меня не представлялось возможным. К тому же я с редкой занудливостью каждые пять минут недвусмысленно намекала на позднее время. В общем, минут через сорок он свалил.

– Слушай, Сашка, а если бы тебя не было? Неужели ты думаешь, что тогда...
– Ксюша даже задохнулась от прилива эмоций.

– А что тут думать?
– пожала плечами Александра.
– Тогда маме пришлось бы самой выполнять всю грязную работу и послать наконец Логинова именно туда, откуда сильно ущемленное мужское самолюбие не позволяет вернуться. Ведь... Ой, Лео!

– Лео!
– Голос Ксюши слился с голосом Александры в один истошный вопль, когда, взметая снежные вихри, между ними с радостным лаем пронесся самый лучший на свете снежно-шоколадный ньюфаундленд.

Девочки едва успели шарахнуться в стороны, а следом за ним уже летел спаниель, окутанный снежным облаком. Было совершенно непонятно, как такая маленькая собака могла поднять вокруг себя такое большое количество снега. Колли, тоже вся в снегу, обошла Ксюшу сзади, Ксюша при этом подалась немного вперед. Одновременно между девочками решил проскочить жизнерадостный и очень заснеженный эрдельтерьер, который бог знает когда присоединился к собачьей компании.

В результате эрдель и колли унеслись вдогонку за Лео и спаниелем, а Ксюша и Александра остались барахтаться в снегу. На их волосах и ресницах еще не успела осесть снежная пыль, а верный Леонардо уже проявлял трогательную заботу о своей хозяйке: радостно помахивая хвостом, он слизывал с ее лица начавшие таять снежинки.

– Лео, ты нехороший человек, - Александра села.
– В смысле пес.

– Гав!
– ухмыльнулся Леонардо. Во всяком случае, Александра именно так склонна была трактовать выражение, появившееся на его морде.

– Вот-вот, - проворчала Сашенька, снимая перчатки, чтобы стереть с лица тающий снег, - больше и сказать нечего, мог бы хоть извиниться, что ли.

Лео, похоже, понял, чего от него хотят, и тут же пришел ей на помощь, лизнув для начала в щеку и обслюнявив при этом так, что щека стала, пожалуй, еще мокрее.

– Фу, Лео!
– завопила Александра.

– Ты же просила извинений, Сашка!
– засмеялась Ксюша и, раскрыв объятия, обратила свой откровенно умильный взор на ньюфа.
– Иди ко мне, мой зайчик.

– Тоже мне, зайчик ростом с теленка, - продолжала ворчать Александра, отряхиваясь.
– Интересно, почему чем крупнее предмет нежных чувств, тем чаще его называют зайчиком?
– Если бы Александра знала, что примерно в это же время ее мама тоже задавалась подобным вопросом, ее бы это здорово позабавило.

– Ничего подобного!
– засмеялась Ксюша.
– Я тут недавно в одном фильме видела, как здоровенную мохнатую псину, не знаю точно какой породы, но, кажется, бобтейл, хозяйка, любя, называла маленьким крокодильчиком.

– "По семейным обстоятельствам", - вспомнила Александра.
– А разве там бобтейл? Впрочем, не важно. Слушай, Ксюшка, у меня появилась отличная идея. А давай натравим твоего зайчика-крокодильчика на Аркадия Витальича. Детали, разумеется, нужно будет проработать, но подумай, как классно будет смотреться, когда Лео его свалит.
– Перед мысленным взором Александры возникла восхитительная картина полета Логинова вверх тормашками и непременно головой в сугроб. Настроение сразу улучшилось, и она плотоядно улыбнулась.
– Аркадий Витальич может ведь и головкой удариться при падении, и тогда даст бог, если повезет, конечно, у него может случиться амнезия, как это регулярно бывает с героями твоих любимых сериалов. А вот тогда... ну-у...
– Александра пыталась решить какую максимальную пользу следовало бы извлечь из гипотетической амнезии Логинова. Но ей никак не приходил в голову какой-нибудь изящный и простой вариант. Наконец после длительного раздумья Сашенька высказала предложение, которое показалось ей наиболее перспективным: - Может, удастся внушить ему, что он голубой?
– В голосе ее, однако, уверенности не было.

Ксюша хихикнула.

– Вообще-то вряд ли это получится. Даже в случае амнезии.
– Александра вздохнула.
– Ведь что губит хитроумные планы злодеев в детективах? Сложность их реализации и любовь к театральным эффектам. Мы, конечно, не детективные злодеи, то есть мы вообще не злодеи, а совсем наоборот, тем не менее с Логиновым пора кончать. Значит, придется придумать план "Б".

Не то чтобы Александра идею об амнезии воспринимала всерьез в качестве плана "А", просто ее деятельная натура в принципе не могла смириться даже с мыслью о поражении, отсюда привычка - всегда иметь наготове очередной план "Б".