– Виктор Сергеич, а брифаните про Скалича? Я же должна знать целевую аудиторию.

– Марин, не волнуйся, вы с ним точно сработаетесь, я ему по телефону многое про тебя рассказал, велел беречь всячески. Он нормальный мужик, в рекламе давно, рыбалкой увлекается, кстати, – заметил Сергеич.

Это боссовское «кстати» было совершенно некстати и, в основном, сдавало миру «маленькие слабости» самого Сергеича: когда наш директор объявлял на совещании о необходимости отъезда в командировку больше чем на два дня, мы все ухмылялись, потому что знали, что удочки уже у него в багажнике. Босс продолжал:

– У Федора там пиарщики, говорят, сильные, а еще есть даже какой-то специальный отдел по сувенирке. Я подробностей не знаю, на месте разберешься.

– Виктор Сергеевич, вы так говорите, как будто наверняка знаете, что я не откажусь, – решаю поддеть босса, чтоб не расслаблялся и скорбел отчетливее.

– Марин, что значит «откажусь»? То есть, ты что вообще решила? – глаза у Сергеича сделались круглыми, лобешник наморщился, а бровки стали похожи на две дуги. В таком вот смешном виде он продолжал:

– Мариш, я к тебе со всей душой, а ты?! Ну что у тебя за манера – все время насмехаться? Ты не можешь туда не ехать, разве не ясно? – Сергеич начинал сердиться.

– Да ясно мне все… Виктор Сергеич, а когда вообще вся эта хрень с кризисом закончится? – спросила я и тяжело вздохнула для пущей жалости.

– Да непонятно, Марин. Еще годик, как минимум, я думаю. Тут уж не до хорошего. Нам всем нужно просто это переждать, и никаких резких движений, ты поняла? В конце концов, Пермь – это не край света какой-то, это не смертельно, это, между прочим, Урал!

– Вот-вот, и Василий Иванович, наверное, так же думал, – заметила я.

– Кто-о-о? – удивился Сергеич.

– Чапаев, – говорю. – Греб себе одной рукой и думал, что Урал – это не смертельно.

– Тьфу, ну что ж ты за человек такой, – сказал босс, подавив смешок.

Дальнейшие посиделки с шефом я решила свести к пасторали – женщины, дети, щенки. Вытянуть Сергеича на сантименты было делом плевым. Он с громадным удовольствием рассказывал о супруге, оболтусах и дачном участке. Пока он журчал, я утвердилась в решении не нажираться при нем в жопито, но, на всякий пожарный, попросила себе отступные на завтра:

– О чем разговор, Мариш?! Конечно, приходи после обеда! Что ж я, тиран какой, что ли? – ответил мой наивный добряк Сергеич.

Войдя в квартиру, я, по обыкновению, сообщила Рюрику о своем явлении:

– Рюря, Маня дома.

– Рюр-р-ря, – был мне ответ.

За прошедшие десять лет мне не удалось выбить из этой пернатой конструкции больше ни одного слова. Я стала воспринимать это как сознательный отказ, поскольку почитала Рюрика как чрезвычайно умную и очень хитрую птицу. Наполнив хвостатому другу поилку, я села по-турецки на пол и уставилась в телефон. Голова работала над выбором рецепта выхода из мерзкого настроения. Вариантов было не много:

1. Набухаться в одинарии и тупо уснуть, а завтра все вспомнить и подумать на свежую голову.

2. Позвонить Ольге, зазвать ее к себе, поныть и набухаться с ней.

3. Надеть кроссовки и гулять по набережной до ночи.

4. Набрать в Googleслово «Пермь» и посмотреть, что будет.

5. Позвонить маме и все рассказать.

6. Набрать Марка и....

Из всего перечисленного 1-й и 2-й казались скучными, 3-й и 4-й – слишком здоровыми, 5-й я себе запрещала последние пятнадцать лет. А вот 6-й манил непредсказуемостью. Оставалось решить вопрос о том, выпить или нет еще немного, перед тем как набрать Марика, поскольку вопрос про «выпить после» в данном случае вообще не стоял, однозначно – в хлам! Я посмотрела на Рюрю, он едва заметно качнул клювом, на что я радостно констатировала:

– О’кей, Рюря, как скажешь! – и полезла за льдом для виски.

Усевшись на подоконник с телефоном, бокалом, бутылкой, сигаретами, мундштуком и зажигалкой, я ощутила себя до зубов вооруженной и готовой к бою. Потом просто набрала номер:

– Клава, что случилось? – послышалось на том конце после второго гудка. У Марка была манера давать мне самые разнообразные колхозные названия.

– Да как сказать… – туго начала я, мысленно расстреливая себя за отсутствие подготовленного эффектного вступления. – В общем, Марк, я, кажется, переезжаю в другой город, это по работе.

– Когда? – механически вопросил поникший Марик.

– Хороший вопрос! Знаешь, я как-то забыла об этом спросить у Сергеича, но полагаю, что очень скоро, потому что конец месяца и все бумажные вопросы решаются именно в это время.

– Мара?

– Что?

– А как же я?

Вот оно! Блин, сработало! Дальнейшее уже не представляло сценарной загадки, я лавировала в этих розовых соплях, как чемпион по слалому! Самое опасное место в развитии вечера заключалось в том, чтобы в определенный момент успеть повернуть все несколько иначе, чем в предшествующие триста пятьдесят раз!