Аркадий поставил перед Игорем мятно-ледяной коктейль. Судя по всему, «поднялся» он достаточно быстро, поскольку с виду был ненамного старше ребят. А может, просто умел держать себя так, что каждому казался почти ровесником. Вообще, он производил приятное впечатление, поскольку, в отличие от большинства знакомых Игоря и Яна не пытался во время первой встречи подавить авторитетом и значимостью того факта, что он тут «босс».

– Как вы понимаете, позвал я вас по делу, – продолжал Аркадий, когда они уже сидели за столиком под фотографией Мика Джаггера с характерно разинутым ртом. – Мне нужны грамотные промоутеры.

В целом, ни Ян, ни Игорь не ожидали услышать ничего другого. Самый главный сюрприз скрывался в сущности самого предложения. Клуб «Rolling rocks» не находился в упадке, не был заштатным или малоизвестным, не страдал от малого количества посетителей и, соответственно, малой прибыли. Клуб не нужно было раскачивать или вытягивать. Наоборот, это было весьма перспективное, стильное заведение в хорошем месте и под качественным управлением. Другими словами, Яна и Игоря приглашали работать в стабильно развивающийся бизнес. Ян вообще не понимал, зачем Аркадию нужны промоутеры

– Я хочу набрать профессиональную команду, – говорил Аркадий. – Не временщиков, а людей, которые вкладывали бы душу, как ни банально это звучит.

– Вкладывали душу? – задумчиво переспросил Ян. – Такая услуга дорого стоит.

– Ну! – Аркадий развел руками. – Золотые горы я вам сразу не обещаю. Но и за ценой не постою. Покажите, на что способны, а там решим. По рукам?

В вечернем воздухе, откуда ни возьмись, чувствовалась свежесть. Ян и Игорь стояли на набережной. По центру черной реки медленно полз прогулочно-маршрутный корабль с ночной иллюминацией по борту, казавшейся блеклой и неуместной в светлых сумерках.

– Ну что, идем на постоянку? – спросил Игорь.

– Пока не пригласили.

– А если пригласят?

Ян запустил руку в карман куртки и сжал в кулаке прохладные каменные шарики.

– Согласимся, – ответил он.

– А как же твои слова, про то, чтобы быть свободными, типа, цирк дю солей и все такое?

– А как же деньги?

Игорь ничего не ответил. Очевидно, что Ян был прав.

На первом мероприятии для «Rolling rocks» ребята должны были «проявить себя полностью». Никаких дополнительных пояснений или пожеланий касательно тематики вечеринки Аркадий не дал. Полная свобода. Сначала Ян обрадовался этому. Но только сначала. Слишком велик казался простор, чтобы вот так взять и родить годную идею. Все равно что строить город в чистом поле. К тому же Аркадия было сложно прочитать, соответственно, и никаких догадок в отношении его желаний и вкусов не было. В творческом плане Ян оказался полностью предоставлен сам себе. Кажется, такого не бывало со времен вечеринок в «Пале». Воспоминания о тех днях тепло аукнулось в памяти и вселило оптимизм, хотя идей по-прежнему не было.

Ноги сами понесли Яна вдоль набережной. Вода в реке стала совсем черной, словно длинная полоса, вырезанная из ночного неба, и в то же время в ней появились золотые блики, радостно посверкивавшие на неровной поверхности. С одной стороны абсолютно чужеродные, с другой кажущиеся неотъемлемой частью водного пространства. Странно, но источники этих бликов казались менее привлекательными, чем их отсветы. Они могли задержаться на речной поверхности не долее чем на одну ночь, потом неизбежно исчезали с рассветом. Но в течение ночи их созерцание доставляло радость. Ян был уже достаточно опытен, чтобы понимать механику этого наслаждения. По сути, занимался он тем же самым – выводил мимолетные отражения на черную поверхность, заставляя людей обратить на них внимание. Однако и сам он не утратил способности восхищаться нечаянно подсмотренным или замеченным зрелищем.

Он почти не разбирал направления, в котором двигался, постепенно отходя в сторону от реки и позволяя мыслям течь свободно, не зацикливаясь на насущных задачах. Из этого состояния его вывели звуки музыки, смешанные с густым людским гулом. Из-за шума, Ян не мог расслышать мелодии, но был однозначно уверен, что это та самая мелодия, с улицы. Может быть, чуть-чуть исковерканная, или это человеческий шум деформировал мелодию? Не важно. Это была она. Неужели он где-то рядом? Неужели улица здесь, на самом деле в городе? Ян огляделся в поисках источника. Мимо сновали пешеходы и исчезали в подземном переходе, музыка же, наоборот, вырывалась из него наружу. Стоило Яну ступить на первую ступень, звуки оборвались, а навстречу ему хлынул настоящий людской поток, против которого было сложно продираться. Все-таки он сумел рывками продвинуться вниз, примерно до половины лестницы, и уже видел ноги музыканта, а у ног лежал кофр баяна с набросанными в него купюрами и монетами. Музыкант нагнулся, поднял кофр, очевидно, собираясь уходить. Этого Ян допустить не мог и сильнее рванулся вниз, но, оказавшись в люминесцентном подземелье, застал лишь споро удаляющуюся спину музыканта. На секунду Ян остолбенел. «Не может быть!» – прошептал он. Лицо разглядеть было невозможно, но сомнений не оставалось – музыкантом был дядя Паша, серая кепка, поношенный пиджак, осанка, все было его. Но как же это было возможно? Во-первых, Ян оставил дядю Пашу в таком состоянии, из которого не сразу приходят в себя, во-вторых, откуда он мог знать ту мелодию? Догнать его было просто необходимо! Как назло, встречный поток человеческих тел все усиливался, люди катили валами на Яна, и он видел, как фигура музыканта все удаляется. Рванувшись сильнее, Ян вдруг оступился, кто-то толкнул его сбоку с такой силой, что он отлетел к стене, плечом натолкнулся на какую-то служебную дверь, под нажимом она провалилась внутрь, и Ян оказался в кромешной темноте. Рванулся назад, но больно ударился головой обо что-то торчащее из стены. Зажмурился, стал ощупью выбираться, не открывая глаз, все равно ведь ничего не было видно. Вдруг в лицо ему пахнул свежий ветер, Ян открыл глаза.

Сначала он не узнал места, в котором оказался. Вернее не мог поверить глазам. Улица была темной и какой-то чрезвычайно заброшенной. Он впервые оказался здесь в ночное время и искал взглядом знакомые ориентиры, но никак не мог найти. Сделал аккуратный шаг вперед, под подошвой что-то громко хрустнуло. Ян посмотрел вниз – битое стекло. Он стал оглядывать дом, рядом с которым стоял. Все стекла в нем были или выбиты или треснули, трещины же держали белые полосы малярного скотча. Глаза постепенно привыкли к темноте. Ян с недоумением озирался. Улица выглядела как после бомбежки или внезапной и поспешной эвакуации. Лишь из одного окна через плотно задвинутые занавески выбивалась узкая полоска света. Ян направился к ней и снова чуть не повалился на землю. Под ногами валялись крупные обломки кирпича, еще скрепленные раствором. Красные осколки, торчавшие из серо-желтой застывшей массы, напоминали засохшие крошки великанского торта. Приглядевшись Ян увидел среди крошева знакомые предметы – экран, рваную и грязную драпировку, поломанные штативы. Это были остатки декорации фотографа. Видимо, на них обвалился балкон или еще что-то. «Может, и сам фотограф лежит под обломками?» – мелькнула у Яна мысль. Но он отогнал ее от себя и пошел дальше. Очутившись напротив окна, Ян набрался смелости и постучал. Сначала за занавесками мелькнул силуэт, быстрая тень, скоро ткань отлетела в сторону, и по ту сторону окна появилась девушка. Он беспокойно озиралась и смотрела все время мимо Яна, видимо, из освещенной комнаты ей сложно было различить, что творится на темной улице. Лицо ее выглядело обеспокоенным, как будто она кого-то давно ждет. Ян помахал, и она заметила движение. На лице ее застыло странное выражение, то ли разочарование, то ли недоумение. Ян же не мог оторвать взгляда от ее лица. На первый взгляд внешность ее была не слишком выразительной, даже простоватой, но за этой простотой легко проглядывало тонкое очарование, какая-то невыразимая природная сила. Девушке явно никогда не потребовались бы услуги стилиста, даже простой макияж мог лишь испортить правильность ее черт. Любые «улучшения» могли лишь испортить красоту, которой она так щедро была одарена.

Выйдя из оцепенения, девушка помахала, приглашая Яна к себе. Тонкой рукой указала вправо, где была дверь подъезда. В парадном царил странный полумрак, невозможно было определить, откуда исходил тусклый синеватый свет. Поднимаясь по ступенькам цокольного этажа, Ян обратил внимание на почтовые ящики, широким жестяным щитом прикрепленные к стене подъезда. Каждый ящик был обклеен множеством объявлений, текст которых был удивительно однообразным: «Продается», «Сдам в аренду». Так было написано на всех листочках, многие из которых успели изрядно поистрепаться. Ян даже не мог предположить, что на улице идет такая бурная коммерческая деятельность. Но времени размышлять, кто и кому здесь может что-то продавать, не было, он стоял у двери. Звонок отсутствовал. Слева от двери торчал витиеватый бронзовый крюк, видимо, на нем когда-то болтался колокольчик, теперь же он пустовал – кто-то не удержался и снял. Очевидно, и сам крюк пытались вырвать из стены, но не смогли совладать. Вокруг него обсыпалась штукатурка, а крюк был свернут набок. Ян толкнул дверь, она оказалась не запертой. Он прошел через довольно длинный коридор, в конце которого светился дверной проем. Стоило ему появиться в дверях комнаты, девушка встала ему навстречу, но тут же снова замерла, как несколько минут назад перед окном. Ян тоже растерялся. Еще минуту они молча смотрели друг на друга.