Фасад клуба выходил на Тверскую-Ямскую, но Ян решил пройти через пожарный выход, чтобы сразу окунуться в очарованиt старейших московских переулков. Он не знал истории этих мест, не читал мемориальных досок, не гадал, бродил ли по этим улочкам хмельной Есенин, останавливался ли у того парадного Пушкин отдышаться после салонов в Английском клубе, нырял ли в ту подворотню Гиляровский с кастетом в заднем кармане брюк, но он чувствовал дух этих мест, тихое обаяние спрятанного за яркими фасадами города, его подлинную, а не показушно-неонувую суть. Здесь, в тесных переулках, рождалось странное ощущение родства, какого-то потустороннего знакомства с этими местами. Иногда ему казалось, что он видит то, чего нет. С того или другого дома вдруг слетает современная отделка, кронштейны из скучных стальных, поддерживающие козырьки над подъездами, уголков неожиданно завиваются причудливым узором чугунного литья, из окон начинает литься не холодный электрический свет, а живой, теплый, подаренный горящей свечой. Тут не нужно было даже фантазировать, волшебство прорывалось само собой и устраивало свои фантастические игры. И то же самое пытался устроить Ян на своих вечеринках, поэтому ему так важен был сам клуб, его место, конструкция, какая-то метафизическая наполненность. Он был не прав, когда говорил Игорю, что клуб – просто коробка, которую можно наполнить чем угодно. Теперь он знал, что не всякая «коробка» может вместить и удержать наполнение. И дело тут вовсе не во внешнем антураже. Вечеринки в «Пале» до сих пор вспоминались как чудесные, милые праздники, несмотря на очевидное убожество и помещения и внешнего окружения. Может, музой Яна являлись сами здания, помещения? А их оживление и было его делом? Но ведь этого никогда никому не объяснишь!

– И даже пробовать не стоит, – вдруг услышал Ян рядом с собой. Он поднял голову и увидел, что стоит рядом с фотографом. На этот раз собственное появление на улице, или появление улицы, даже не удивило Яна. Удивительно было то, что он просто забрел на нее, без какого-либо видимого перехода.

– Я что, вслух говорил? – спросил Ян.

– И так на лице все написано, – отмахнулся фотограф. Он явно был не в настроении, хмуро сидел на небольшой табуреточке возле штатива с фотоаппаратом, напротив был все тот же белый экран с драпировкой.

– Так и не пришла? – спросил его Ян.

Фотограф помотал головой.

– А может, сходить поискать? – неуверенно предложил Ян.

– Я и так знаю, где она, – пожал плечами фотограф и кивнул на одно из окон первого этажа. Ян узнал его: в свое первое появление здесь он подошел к этому окну, и ему показалось, что внутри мелькнул какой-то силуэт.

– Так почему же просто не позвать или не пригласить? – удивился Ян.

– Это должно произойти само собой, – ответил фотограф. – У вас так разве не бывало?

Ян задумался. Конечно, многое в его жизни происходило само собой, но он был склонен считать это результатом предыдущей деятельности. Во всяком случае, он никогда не сидел и не ждал, что нечто произойдет без его участия. Бывали счастливые стечения обстоятельств, как, например, знакомство с Балацким, но произойди это знакомство год назад, оно было бы совершенно бессмысленным. Ко всем внезапным удачам Ян как будто был подготовлен.

– Бывало, конечно, – наконец ответил он. – Но иногда лучше подтолкнуть ситуацию…

– А если упадет и разобьется? Нельзя подталкивать то, о чем имеешь лишь примерное представление.

– Я что-то вас не понимаю.

– Как бы это объяснить? – фотограф посмотрел в небо. – Есть такой закон, что нечто может наполниться только в том случае, если в другом месте что-то опустеет. Понимаете? Я хочу, чтобы это, – фотограф обвел рукой свою экспозицию – наполнилось до краев. Полностью перешло ко мне, без остатка. Но если я начну собственными силами, как вы сказали, подталкивать ситуацию, где гарантия, что где-то не останется частичка, быть может, самая главная, того, что я хочу получить полностью. Поэтому все должно произойти естественно.

– Что ж, желаю удачи, – сказал Ян.

– Вы со мной разговариваете?

Яна сильно тряхнуло. Троллейбус перевалил лежачего полицейского и плавно покатился дальше. Он обнаружил себя сидящем на диваноподобном кресле у окна, на него с любопытством смотрела пожилая женщина в вязаном берете.

– Нет, извините, – пробормотал Ян и стал пробираться к выходу. Он был немного раздосадован на себя самого. «Так и за сумасшедшего принять могут! То в дверь ломлюсь к кому-то, то с людьми заговариваю! – думал Ян. – И как я вообще влез в троллейбус?» Оглядевшись, он понял, что далеко заехать не успел, за окном виднелся Белорусский вокзал и площадь Тверской заставы. Казалось бы, совсем недавний разговор с фотографом теперь вспоминался с трудом, словно приходилось продираться через трясину, восстанавливая обрывки смыслов. Ведь говорил он о чем-то важном.

– Наполняется… пустота… где-то исчезает… – вслух бормотал Ян по дороге к метро «Белорусская». Потом, плюнул – «Тьфу ты! И правда, как сумасшедший!», и в тот же миг весь разговор вспомнился абсолютно ясно. И сразу же Яну пришла одна мысль, столь заманчивая и привлекательная, что он пулей кинулся к входу в метро и всю дорогу внутренне подгонял, ползущий в подземелье поезд. От трамвайной остановки до дома почти бежал, во дворе опять мучил баян дядя Паша, непривычно робко извлекал невнятные звуки. Ян замер на мгновение. «Нет. Не может быть…» – решил он и ворвался в подъезд.

Идея, внезапно осенившая его, была довольно проста: открыв несколько сайтов, посвященных досугу в Москве, Ян стал искать недавно закрывшиеся или вот-вот закрывающиеся клубы, которые территориально располагались близко к “Living Rooms”. Таких оказалось немного, крупный вообще только один, но и этого было достаточно. Дальше все было делом техники: раздать флаера у закрытых заведений, кинуть объяву Вконтакте на стену исчезнувшего клуба и прочее.

Эффект этих нехитрых действий превзошел все ожидания. В день открытия “Living Rooms” трещал по швам от посетителей, перед входом стояла очередь, бармены и официантки носились как угорелые. Волна веселья, захлестнувшая толпу на танцполе, не спадала всю ночь. Такого не ожидали даже Ян с Игорем, не говоря уже о Балацком, который расширенными глазами наблюдал движение массы людских тел с балкона и изредка поглядывал на ребят, видимо, недоумевая – как им это удалось?