По правде говоря, Глэдис в то время была слишком погружена в свою болезнь, чтобы обращать внимание на Норму Джин или кого-то еще. Она была настолько увлечена своим душевным расстройством и желанием обрести свободу, что для нее не имело никакого значения, что рядом с ней сидит ее дочь. Эта сцена неоднократно повторялась во время редких встреч, происходивших в течение нескольких лет. «Я даже не думаю, что я ей сколько-нибудь нравилась, уж не говоря о любви ко мне», — так вспоминала эти встречи Мэрилин, уже став взрослой. Безусловно, у Глэдис было множество причин для эмоционального разобщения с дочерью, настолько много, что посторонним — например, Грейс — было трудно, практически невозможно понять логику ее поведения.

Во время одного из таких мучительных ланчей Грейс обратилась к Норме Джин: «Скажи маме, кем ты хочешь стать, когда вырастешь». Норма Джин, возможно, даже надеясь произвести впечатление на мать своей захватывающей целью, повернулась к Глэдис и сказала: «Я хочу быть кинозвездой». В ответ Глэдис посмотрела на свою дочь холодными как сталь глазами, а затем, не говоря ни слова, вернулась к еде.

Норма Джин в приюте

Следующая глава из жизни юной Нормы Джин всегда трудно давалась биографам Мэрилин Монро. В конце 1935 года Грейс МакКи решила отправить девятилетнюю Норму Джин в Общество сирот в Лос-Анджелесе, 815, Северная Эль-Сентро-авеню в Голливуде1. Всегда возникал вопрос, почему Грейс, с ее ярко выраженным материнским инстинктом в отношении Нормы Джин и столь четкой целью добиться для нее огромной славы, внезапно отправила ее в приют? Некоторые биографы Мэрилин Монро, теоретизируя на эту тему, полагали, что Аткинсоны стали жестоко обращаться с ней, хотя она никогда не давала повода думать так ни в одном из своих интервью. Однако Грейс МакКи однажды сказала Бернис Бейкер, много лет спустя, что она узнала, что они плохо присматривали за Нормой Джин, и она уволила их. Возможно, так и было, а может быть, Аткинсоны почувствовали, что у них открываются некоторые возможности в Лондоне, и решили возвратиться на родину.

Приблизительно в то же время Грейс стала законным представителем Глэдис во всех вопросах, что легло на ее плечи тяжелым грузом дополнительной ответственности. Грейс была сильной женщиной и не боялась сложностей. Одним из первых ее решений было продать дом Глэдис, чтобы заплатить ее долги, главным образом оплатить медицинские расходы. Затем она собиралась узнать о возможности удочерить Норму Джин. Пока это была лишь задумка, но она открыто обсуждала ее со своими друзьями (большая часть которых выступала против этой затеи). Грейс уже давно думала о девочке как о своем собственном ребенке и знала, что Глэдис не будет против. С другой стороны, она знала, что в то время Норма Джин уже не хотела жить ни с кем другим, даже, возможно, с «тетей Идой». Она любила свою «тетю Грейс» и чувствовала, что та не сделает ей ничего плохого.

Тот факт, что Грейс была бесплодна, разрушил все три ее брака, вернее, он был причиной распада одного и вызывал трения в двух других. В четвертый раз она нашла мужчину, у которого уже были свои дети. Ее новым мужем стал Эрвин Силлиман Годдард — известный как Док. Он был моложе Грейс на десять лет, разведен и сам воспитывал трех детей девяти, семи и пяти лет. Это был изобретатель-любитель — отсюда его прозвище «Док». Эта профессия почти не приносила ему дохода. Грейс чувствовала, что ей придется взвалить все заботы на себя. В свои сорок с небольшим она видела в этом браке последнюю надежду на личное счастье. Сильная и самодостаточная личность, она все еще хотела обрести любовь и партнера в жизни. «Я просто не хочу закончить жизнь старой и одинокой», — сказала она. Она также чувствовала, что Норма Джин отлично впишется в ее новую семью. Однако на этом пути неожиданно возникло препятствие.

Поскольку Норма Джин сильно привязалась к Грейс, ей было трудно наблюдать за тем, как она отдает свое время не только какому-то мужчине, но и его дочери, Ноне, единственной из его детей, кто в то время жил с ними. Безусловно, к этому примешивались последствия трудного детства Нормы Джин. За восемь первых лет своей жизни она лишилась столь многого, что теперь отчаянно боялась потерять Грейс. Скорее всего, в результате она внезапно стала очень беспокойной. У нее начались беспричинные истерики и тревожные эмоциональные вспышки. Кроме того, она начала предъявлять Грейс совершенно немыслимые требования и рыдала всякий раз, когда та не могла быть с ней. Иногда она и Нона хорошо проводили время вместе, но чаще всего между ними возникали постоянные трения. Грейс бывала резкой и требовательной, из чего Норма Джин делала вывод, что та ее совсем не любит.

Страх Нормы Джин потерять Грейс вскоре обрел под собой реальную почву. Док чувствовал, что у них недостаточно денег, чтобы содержать и одного ребенка, живущего с ними, а он собирался вскоре привезти двух своих других детей. «Я думаю, что ей надо уйти», — сказал он про Норму Джин. Грейс боялась, что, если ничего не изменится, она снова останется одна. Она определенно не хотела потерять своего нового мужа. Ей хотелось ввести Норму Джин в новую семью и счастливо зажить всем вместе. Не зная, как справиться с этой щекотливой ситуацией, она приняла трудное решение. Она вышла с Нормой Джин погулять и объяснила, что ей придется поместить ее в приют, «но только на некоторое время, я обещаю тебе». Конечно, Норма Джин не смогла ее понять. «Пожалуйста, не отправляй меня, я постараюсь быть хорошей девочкой», — говорила она, рыдая. Грейс пыталась успокоить ее, но все было напрасно.

Неизвестно точно как, но Ида Болендер узнала о том, что Норму Джин собираются отправить в сиротский приют. Один из родственников рассказывал, что ее реакцией было: «Только через мой труп». Она заявила, что не допустит этого. Она позвонила Грейс и сказала: «Пожалуйста, я прошу вас позволить нам, наконец, удочерить ее. Или, по крайней мере, позвольте нам снова о ней заботиться. Не отправляйте ее в приют. Подумайте, ей будет лучше у нас. Ее брат и сестры скучают по ней. Мы любим ее. Здесь ее дом. Не делайте этого!»

Было ясно, что Грейс Годдард не любила Иду. На самом деле, она чувствовала, что мир Иды закрыт для нее. Кроме того, она дала обещание Глэдис, что никогда не позволит Иде снова забрать девочку. Скорее всего, Глэдис рассказала Грейс о своем страхе, что, если они когда-нибудь позволят Иде забрать Норму Джин, они никогда больше не увидят ее. Конечно, эти идеи были следствием болезни Глэдис, но все же Грейс поверила ей. В глазах этих двух женщин Ида Болендер была врагом и, конечно, ничего не могла сделать, чтобы изменить это отношение.