Дверь открылась.

Мэрилин подняла голову. Там стояла женщина. Очевидно, это была Мэри Гиффорд, последняя жена Чарльза Стэнли Гиффорда. Разговор Мэрилин с нею был очень коротким. Единственным результатом этой встречи была визитная карточка адвоката Гиффорда и ужасное воспоминание об еще одной разбитой мечте. Сын Гиффорда, Чарльз Стэнли-младший, сегодня утверждает, что «его отец никогда не дал бы Мэрилин визитную карточку». В письме своей бывшей ученице, Элен Альберт, Наташа ясно дает понять, что они с Мэрилин зря совершили эту поездку. Она написала, что это была ее идея и что «теперь она сожалеет, что заставила Мэрилин пройти через это, потому что, по-моему, ничего хорошего это не принесло». Она также написала, что во время этой достаточно долгой поездки они с Мэрилин обсуждали «вопрос об ее отце» и что она (Наташа) еще до того, как они доехали до Эмета, уже решила, что «мы совершили ошибку, не взяв с собой психиатра. Не знаю, о чем я только думала!»

В 1962 году, незадолго до смерти Мэрилин, у Чарльза Стэнли Гиффорда обнаружили рак. Лежа в калифорнийской больнице, он, по-видимому, попытался войти в контакт с Мэрилин. Согласно рассказу друга Монро, актера и массажиста Ральфа Робертса, медсестра позвонила Мэрилин и сказала: «Ваш отец очень болен и может умереть. Его последним желанием было видеть вас». На это Мэрилин якобы ответила: «Скажите этому господину, чтобы он обратился к моему адвокату». Его сын также не верит этому. «Это абсолютная неправда. Если бы вы знали моего отца, вы бы посмеялись над этой историей. Это неправда».

В 1965 году Чарльз Стэнли Гиффорд умер от рака. Перед смертью он предположительно исповедовался пресвитерианскому священнику Дональду Лидену. Он сказал, что не так давно он разговаривал с Мэрилин по телефону — что, безусловно, невозможно, потому что она умерла за три года до этого. Когда Лиден спросил Гиффорда об этом, он признался: «Мэрилин Монро была моей дочерью». Лиден вспоминал: «У меня аж челюсть отпала, но я не сомневался в его искренности. Он сказал, что ее мать [Глэдис] поступила нечестно. Она порвала с ним все отношения и не позволила ему увидеть ребенка. Когда он снова женился, это затруднило общение. Его жена была прекрасной женщиной, и он не хотел травмировать ее признанием, что у него есть внебрачный ребенок. Я понял, что его все это очень печалит».

«Когда отец болел, я был с ним каждый день, — настаивает его сын, Чарльз-младший. — Он ни о чем не говорил мне перед смертью, это я могу сказать вам совершенно определенно. Мы были очень близки. Он подробно описал мне, где он желает быть похороненным, рассказывал о своей жизни, говорил о детях. Если бы было предсмертное признание, я бы об этом знал!

Мой отец и его друг Рей Гатри жили вместе в то время, когда он встречался с Глэдис, — продолжает Гиффорд-младший. — Я как-то позвонил Рею и расспросил его о том времени. Он сказал: «Да, я помню Глэдис. Она обычно приходила, готовила нам завтрак, затем мы выходили в город, заходили туда-сюда — в общем, ничего серьезного». Я спросил: «А папа говорил вам что-нибудь о том, что он зачал ей ребенка?» Он засмеялся и сказал: «Нет, но если бы это произошло, он бы мне точно сказал об этом!

ДНК моего отца есть в архивах больницы Риверсайд, — заканчивает Гиффорд-младший. — Если в какой-нибудь из больниц сохранилось ДНК Мэрилин Монро, то любой желающий может заказать анализ и сравнить их. Тогда все убедятся, что Чарльз Стэнли Гиффорд не ее отец, а я не ее брат».

Ранние фильмы

Фильмы Мэрилин Монро 1950 и 1951 годов уж точно не назовешь незабываемыми. Это «Моложе себя и не почувствуешь», снятый в «20-й век Фокс». Несмотря на шестое место в списке актеров, снимавшихся в фильме, и постоянное присутствие в рекламе и открытках, в фильме у нее было всего две краткие сцены в роли Гарриет, секретарши. Затем был фильм «Любовное гнездышко», послевоенная эротическая комедия без секса, в котором главные роли сыграли Джун Хейвер и Уильям Ландиган. Роль Мэрилин была описана в обзоре как «довольно крупная роль второго плана, самым ярким эпизодом в которой был момент, когда она выходила из душа, завернувшись в полотенце». Был также фильм «Давай поженимся». В нем Мэрилин повезло немного больше, хотя большую часть экранного времени она провела в купальном костюме. Главные роли в этой романтической комедии сыграли Клодетт Кольбер и Макдоналд Кари. Этот фильм, по оценке одного критика, «кажется растянутым на час с четвертью».

В марте 1951 года дело по организации контракта с «Фокс», которое начал Джонни Хайд, было наконец завершено. Агентство Уильяма Морриса — фирма Джонни — после его смерти больше не интересовалось Мэрилин, так что она начала работать с Агентством Знаменитых Артистов, где ее делами в течение последующих нескольких лет занимался некто по имени Хью Френч. С «Фокс» был заключен контракт на 40 недель и 500 долларов в неделю, работала она или нет, и при этом она не могла бы работать ни на кого другого, кроме случая, когда студия сама договорится о ее работе с другой компанией. В конце каждого года студия могла решить не возобновлять контракт, и тогда она снова будет предоставлена самой себе. Однако студия «Фокс» могла также возобновить контракт в конце срока, и в этом случае Мэрилин получала бы 750 долларов в неделю в течение второго года, 1250 долларов в течение третьего, 1500 долларов — в четвертый год, 2000 долларов — в пятый, 2500 долларов — в шестой, 3500 долларов — в седьмой, если бы, конечно, она продержалась бы там так долго. Интересно, что теперь она снова работала на Дэррила Занака, человека, которому она совершенно не нравилась. Он подписал с ней контракт только потому, что Джо Шенк, Джонни Хайд и многие другие продолжали оказывать на него сильное давление. Наташа Лайтесс также была вписана в контракт Мэрилин. Она должна была получать 750 долларов в неделю как репетитор Мэрилин — 500 долларов от «Фокс» и 250 долларов от Мэрилин, то есть Мэрилин платила Наташе 50% от того, что платила ей «Фокс» в первый год работы. Это, безусловно, показывало, насколько Мэрилин ценила ее работу. В тот, первый год работы Мэрилин, Наташа заработала намного больше денег, чем она сама.

В 1951 году был снят фильм Фрица Ланга «Ночная стычка» (хотя на экраны фильм вышел только в 1952 году). Это была адаптация для экрана неудачной бродвейской игры Клиффорда Одетса, который вместе с театральным режиссером Ли Страсбергом и другими основал в 1930-е весьма спорный, левацкий Групповой театр. Там играла Таллула Бэнкхид в роли Мэй Дойл — ее роль в фильме досталась Барбаре Стэнвик. Несмотря на хорошую прессу, роль Мэрилин в этом фильме была весьма незначительной. Однако на нее обратили внимание, среди прочих весьма хвалебный отзыв дал Элтон Кук в «Нью-Йорк телеграмм & Сан»: «...Эта юная девушка продемонстрировала великолепные способности, в ней много жизни, девичьего задора. И к тому же это настоящая актриса... Она проявила себя как настоящая, одаренная новая звезда... Ее роль в фильме невелика, но делает ее запоминающейся». Если «Фокс» вложила в нее деньги с целью прощупать почву и оценить ее кассовый потенциал, то студия получила ответ. После такого заверения «Фокс» начала подбирать сценарии, чтобы самым выигрышным образом подать ее очевидное обаяние, соединяя ее на экране с самыми известными актерами-мужчинами.

Джаспер умирает

В конце 1951 года Мэрилин Монро съехала с квартиры Наташи Лайтесс и стала жить вместе с Шелли Винтере в Голливуде. Между ними явно не возникло никаких негативных чувств вследствие ее отъезда, и эти три женщины оставались во вполне дружеских отношениях. Говорили, что ей было намного веселее жить с искательницей острых ощущений Шелли Винтере, чем с часто плакавшей Наташей Лайтесс. Кроме того, согласно предположениям одного из близких друзей Мэрилин, Элиа Казана, Мэрилин начала брать дополнительные уроки у известного преподавателя драматического искусства Михаила Чехова, известного своей замечательной техникой. Она сказала Казану, что ей надоели роли, которые она играла, потому что во многих она была по сути одним и тем же пустоголовым персонажем. Она собиралась взяться за более сложные задачи, а кроме того, хотела, чтобы другие думали о ней не только как о плоской карикатуре. У нее был мощный потенциал, ей следовало только отточить свое мастерство. (Неизвестно, что чувствовала Наташа Лайтесс, узнав о втором репетиторе Мэрилин.) Казан также предложил Мэрилин записаться на дополнительный курс в UCLA1, что она и сделала. Она записалась там на курс теории литературы — «Отражение в литературе исторических, социальных и культурных аспектов в различные исторические периоды». Она использовала любой свободный момент, чтобы расширить свой кругозор. На сей раз, в отличие от предыдущего случая учебы в университете, когда она не была так известна, она вызвала в университетском городке настоящую сенсацию. Это несколько помешало ей учиться. Она бы и хотела смешаться с остальными студентами, но это уже не получалось.