– Что ты от меня хочешь?
– устало спросила Алекс.

– Не держи зла, - попросил Тотига.
– В жизни всякое случается.

– Не буду, - согласилась Александра.
– Только пусть он в начале думает, а потом говорит.

– Ну, говорить ему теперь долго не придется, - улыбнулся художник.

Пятачконосец встретил ее приход радостным визгом. Который, впрочем, сразу стих, как только свежие помои оказались в новенькой кормушке.

– Всем бы вам только жрать!
– буркнула она, завязывая калитку. Услышав чьи-то шаги, Александра оглянулась. К сараю спешила озабоченная Ция.

– Я за ведром, - проговорила она.

– Да я бы сам принес, - удивленно пробормотала Алекс.

Взяв из ее рук деревянное ведро, девушка спросила:

– Правда, что у вас была драка?

– Какая там драка, - махнула Александра рукой.
– Поговорили как мужчина с мужчиной.

– А что же у того слуги все лицо распухло?
– хитро улыбнулась девушка.

– С похмелья, наверное, - хмыкнула Алекс.
– Выпили вчера чуть-чуть, а гонору вылезло как у пьяного ратника.

Ция прыснула. Потом стала переминаться и кусать губы, перекладывая ведро из одной руки в другую.

– Ты чего?
– удивилась Александра.

– Скажи, Алекс, - очень медленно проговорила Ция.
– Это правда?

– Что?
– не поняла та.

– Ну, - девушка опустила глаза и покраснела.
– На счет твоей мужской силы.

– Правда, - разочарованно ответила Александра.

На лице девушки расплылась довольная улыбка. И прежде чем Алекс успела среагировать, Ция звонко чмокнула ее в щеку.

Александра смотрела, как она вприпрыжку бежит к кухне, и абсолютно ничего не понимала.

– И кто их баб разберет?
– бормотала она, пожимая плечами.
– Чего им надо?

Чубсо страдал. Разбитая голова почти поджила, напоминая о себе лишь шумом в ушах. Но провалявшись всю ночь в вонючей канаве, он сильно простудился. "Гостя сегуна" душил булькающий, разрывавший внутренности кашель. Лекарь пользовал больного травяными настойками, делал припарки и компрессы. Лечение помогало, но уж очень медленно. Однако сильнее простуды Чубсо мучило сознание упущенной возможности. Если бы не болезнь, он бы уже мчался на самом быстром скакуне в столицу. Да плевать на лошадей! С его полномочиями он бы менял их в каждом замке, спеша донести до Канцелярии Сына Неба весть о родственнице одного из помощников Самозванца!

Едва придя в себя, Чубсо решил написать рапорт о случившемся. Но вовремя передумал. Такие вести лучше сообщать самому. Бумагу нельзя наградить, а письму не поручишь розыск настоящих родителей Юмико Сайо и степени ее родства с семейством Сакуро, или с самим Самозванцем! Скрепя сердце, Чубсо был вынужден ждать выздоровления.

Он лежал в своей комнате большого замка и жалел себя. Немой слуга, выбранный именно за это качество, разогревал на маленькой жаровне укрепляющее питье. Вдруг в дверь постучали.

– Открой, болван!
– приказал Чубсо.

Слуга равнодушно взглянул на страдающего хозяина и пошел открывать.

К Чубсо пришел Гафуро Наго помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна. Один из немногих придворных, рисковавших открыто встречаться с представителем Тайного Ока Сына Неба. Столь безрассудная смелость была вызвана не только особенностями характера Наго, но и его незначительным статусом. Лишь на одну ступень опережавшим "гостя сегуна".

Толстый с большим ртом, пухлыми губами и глазами на выкате, он сильно походил на земноводное и имел при дворе кличку: "постельная жаба". И не только из-за места службы.

Пыхтя от тяжести собственного брюха, он взгромоздился на пискнувший табурет.

– Как твое драгоценное здоровье, Чубсо-сей?
– проговорил он квакающим голосом и вытер обширную лысину.

– Паршиво, - пробурчал тот, кутаясь в шерстяной плащ.
– Голова почти не болит, а вот кашель замучил.