– Что сказал лекарь?
– задал следующий вопрос Наго.

Чубсо только рукой махнул.

– Тебе надо пить чай с медом!
– поднял вверх толстый, как сосиска, палец гость.
– День, два и все как рукой снимет.

Вместо ответа хозяин указал на стол, где кучковались плошки и кувшины.

– Значит, надо натереть медом грудь, - не сдавался Гафуро.

– Ты пришел лечить или рассказать новости?
– раздраженно проговорил Чубсо. Он болел уже несколько дней и не знал, что происходит за стенами комнаты.

Помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна преобразился. Он ужасно любил поговорить. Жаль только, ему редко выпадала такая возможность. И все из-за проклятого голоса! Так похожего на кваканье лягушки. Вполне может быть, что именно возможность исполнять бесконечные монологи собственного сочинения и привели этого далеко не глупого толстяка в информаторы Тайного Ока.

Прочистив горло, Наго заговорил. Чубсо мгновенно почувствовал себя на болоте.

– Все прославляют мудрость указа Сына Неба о карательном походе в Дикие степи. Теперь в Хайдаро собираются ратники со всей страны. Выступление намечено на середину месяца Сома.

– В разгар осени?
– от удивления Чубсо перестал кашлять.

– Очевидно, Сын Неба, да продлиться его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, считает, что войско под командованием мудрого и храброго сегуна Хайдаро разгонит варваров еще до наступления зимней распутицы.

– Но в степи в это время уже может выпасть снег!
– вскричал больной.

– Ты сомневаешься в мудрости Сына Неба?
– возмущенно проквакал Гафуро.

– Конечно нет!
– Чубсо даже кашлять перестал.
– Я лишь сомневаюсь в мудрости советников Сына Неба.

Собеседник сокрушенно покачал лысиной.

– Оставим Сына Неба и его мудрых советников, - вздохнул "гость сегуна".
– Какие новости во дворце?

– Его высочество выбрал, наконец, награду для господина Айоро, - торжественно проквакал Наго.
– После излечения его ожидает пост первого всадника.

– А как же Ано Сахо?

– Отправлен на отдых, - ответил гость.

Чубсо хмыкнул. Первый всадник сегуна является командиром кавалерии и первым заместителем Старшего соратника сегуна. Но так как пехоту после гражданской войны безжалостно разогнали, и теперь все воины землевладельцев в основном пересели на лошадей, должность первого всадника стала чисто номинальной. В Канаго-сегу ее долгие годы занимал престарелый Ано Сахо, являвшийся учителем верховой езды сегуна.

– Кроме этого господина Айоро возможно ждет рыцарское звание и земельный надел, - продолжал Наго.

– Ого!
– уже не на шутку удивился Чубсо.
– За что эдакая милость?

– За верность!
– прогрохотал гость.

Хозяин поморщился.

– Стали известны кое-какие подробности битвы с дарийцами...

– С кем?
– прервал Чубсо оратора.

– Так называют себя варварские племена Дикой Степи, - разъяснил Наго и, прокашлявшись, продолжил с прежним накалом.
– Господин Айоро с горсткой соратников сумели не только вырваться из засады, но и спасти сына сегуна Хайдаро. Несколько дней они уходили от погони, но враг все же настиг их недалеко от крепости Нагаси, и тогда храбрый Айоро принял на свою грудь стрелу, предназначенную для наследника Хайдаро. Узнав об этом, сегун предложил ему остаться в Хайдаро, пообещав богатый земельный надел и титул рыцаря.

– Дальше я знаю!
– Чубсо закашлялся.

– Доблестный господин Айоро сказал, что в их роду два раза не присягают!
– не обратил внимания на реплику хозяина гость.

– Лучше расскажи что-нибудь об этих варварах, - устало попросил хозяин.

Гафуро смешался. Наморщив резко убегавший к затылку лоб, он несколько минут раздумывал.

– Имя вождя, они называют его Хонунг - Бьерн Огневолосый, - наконец, квакнул гость.
– Говорят, что одну из его жен зовут Фудзико. А среди полководцев есть человек, которого он зовет Сакуро.

– А что-то новое ты знаешь?
– Чубсо покачал головой.

– О дарийцах больше ничего, - набычился Наго.
– Зато я слышал, что три дня назад умер один знатный землевладелец!

– Кто же?
– заинтересовался хозяин.

– Барон Бунтаро Татсо, - ответил гость.

Сильнейший приступ кашля обрушился на Чубсо. Казалось, еще миг и его легкие вылетят на замершего в испуге Наго.

Подскочивший слуга сунул в руки господина чашку с обжигающе горячим питьем.