– Господин Ёсо, - обратился Наино к телохранителю.
– Я прошу тебя сообщить о случившемся ее высочеству.

– Слушаюсь, мой господин, - поклонился тот.

– И осмотри, пожалуйста, покои придворных, - добавил сотник.
– Я никого не подозреваю, но должен быть уверен, что девчонка не прячется где-нибудь на верху.

– Понимаю, мой господин, - кивнул Ёсо, собираясь уйти.

– И еще, - остановил его Наино.
– Расставь часовых на лестницах и попроси господ не спускаться вниз без крайней нужды.

– Хорошо, мой господин, - телохранитель ушел.

Сотник еще раз окинул взглядом залитый кровью тамбур.

– Тебе придется многое объяснить Тайному Оку, - проворчал он.

– Я знаю, мой господин, - ответил десятник.

– Я прикажу отправить погоню по всем дорогам, - сказал Наино.

– Мне кажется, она еще в замке, - проговорил Сабуро.
– Её кто-то прячет.

– Я тоже думаю, что она еще здесь, - согласился с ним сотник.
– Но все же разошлю по дорогам гонцов.

Из коридора донеслись торопливые шаги.

– А вот и писарь, - поморщился Наино и, поклонившись, ушел, оставив десятника один на один с чиновником Тайного Ока Сына Неба.

Митино летел по коридору, не разбирая дороги, на ходу завязывая пояс и приглаживая лохматые со сна волосы. Соратник, разбудивший его, остался далеко позади. Писарь торопился увидеть место происшествия. Наставники твердили, что первое впечатление самое важное. Он промчался мимо лестницы в темницы, и часовой, поднявшись на четыре ступеньки, проводил его удивленным взглядом.

Писарь заметил, как три человека отошли от ярко освещенной двери в тамбур и направились в противоположный конец коридора. Митино скрипнул зубами, очевидно, кому-то не захотелось встречаться с чиновником Тайного Ока.

Все свое раздражение и негодование молодой человек перенес на смиренно поклонившегося десятника.

– Так это ты исполняешь свой долг?
– ядовито спросил он.
– Мой господин Сабуро.

На каменном лице воина заходили желваки, но голос был абсолютно спокоен.

– Я готов ответить за свои действия, Митино-сей.

Писарь криво усмехнулся и принялся осматривать место преступления.

– Где нашли тело?

– Его нашел господин Уро, - сказал десятник, указав на воина, разбудившего Митино.

– Он был под лавкой, - рассказал воин, косясь на командира.

Писарь глубокомысленно кивнул, обследовал дверь, камеру, посидел у тела, разглядывая залитое кровью лицо, покосился на грязные подштанники и рваные носки.

– В Канаго-сегу предатель, - наконец сказал он, поднимаясь.

Выскажись он так еще вчера, Сабуро ударил бы наглеца. Но сейчас десятник был вынужден промолчать. Писарь красочно расписал, как убийца, хорошо знавший охранника, постучался ночью в тамбур и зарезал несчастного кинжалом. Вдруг он не удержался и громко зевнул.

Десятник, словно очнувшись, взглянул на Уро.

– Почему ты так рано пришел его сменять? Солнце же еще не встало!

Соратник замялся, переступая с ноги на ногу.

– Мой господин, Сабуро-сей, - промямлил он, пряча глаза.
– О... Убитый очень просил меня сменить его пораньше. У него были какие-то дела в пригороде. Я как смог, так и пришел.

Писарь с десятником переглянулись.

– Можно слугам унести тело семье?
– попросил воин, съежившись под испепеляющим взглядом командира.

Десятник скрипнул зубами и взглянул на писаря.

Тот важно кивнул.

– Забирай, Уро-сей. Мы еще с тобой поговорим.

– Благодарю, мой господин, - поклонился соратник и вышел в коридор, где терпеливо дожидались слуги с носилками.

– Думаю, господин Чубсо будет очень недоволен, - поджав губы, проговорил Митино.

– Мы найдем ее, мой господин, - заверил чиновника Сабуро.
– Найдем.

– Начните свои поиски с замка, - на прощанье посоветовал писарь, удаляясь с гордо поднятой головой.