В Перхосебе было три больших храма и неизвестное число маленьких. Алекс побывал в святилище Найба, которое разительно отличалось от мрачного храма Мина в Тмуите. Светлокрасный камень, высокие колонны, расписанные рисунками и иероглифами. На стенах барельефы с изображением царей и богов. Вот только статуи человека в черепаховом панцире ужасно походили на персонажей известного мультика. Не хватало только повязок на глазах.

На просторном дворе шумел торг. Очевидно, храмы здесь выполняли функцию не только центров религиозной и культурной жизни, но так также – экономической. Людей, впрочем, было не очень много, и жреца у дверей так же не наблюдалось. Посмотрев на почти прозрачную воду в прямоугольном пруду с берегами из тесаного камня, Александр рискнул умыться в нем и направился в храм. Поднимаясь по широкому пандусу, он вспомнил, что Энохсет на острове не требовал от него умыться перед тем, как показал ему маленькое святилище. Возможно, старый писец не считал его полноценным храмом?

Внутри царила приятная прохлада, из узких окон, расположенных под самым потолком, пробивались полосы света, освещая яркую роспись стен. Алекс подошел к алтарю, где сиротливо лежала груда фиников, и положил рядом кусочек меди.

– Что привело тебя в храм Найба, чужеземец? – послышался старческий голос. Алекс обернулся. Из двери, ведущей во внутренние помещения, вышел низенький, сухощавый человек с посохом и бритой головой жреца.

– Я привык чтить богов той земли, где нахожусь, – ответил Александр, кланяясь.

– Похвальная привычка, – улыбнулся келлуанин. – Кто ты и как попал в наш город?

– Я Алекс слуга Тусета, второго пророка храма Сета в Абидосе, – ответил юноша.

– Того, кто привез священную книгу? – заинтересованно уточнил собеседник.

– Да.

– Твой хозяин тоже здесь?

– Мудрец остался в Тмуите ждать священную ладью из Абидоса, – сказал Александр. – Я везу домой его вещи.

– Ты был с ним, когда он отыскал Книгу Сета? – спросил жрец, глядя на юношу пронзительными, темнокарими глазами.

– Да, мудрец, – кивнул Алекс.

– Расскажи? – попросил старик.

– Не могу, мудрец, – покачал головой парень.

– Почему? – нахмурился жрец.

– Хороший слуга не должен говорить за господина, – воспользовался привычной отговоркой Александр.

Келлуанин хмыкнул и уважительно посмотрел на юношу.

– Где твоя родина? – задал он новый вопрос. – Как ты встретился с Тусетом?

– Я тонганин, – проговорил Алекс. – Это на севере, за Ольвией.

Собеседник понимающе кивнул.

– Я слышал о такой земле.

– Наш корабль потерпел крушение возле острова, там я и встретился с мудрецом Тусетом.

– Ты хорошо говоришь по келлуански, – похвалил его жрец. – Это большая редкость для чужеземца.

– У меня были хорошие учителя, – улыбнулся Александр. – А сейчас, простите, мне нужно идти.

– Конечно, – кивнул старик и посмотрел ему в спину долгим пристальным взглядом.

После этого разговора Алекс зарекся заходить в местные культовые заведения. Побродив еще немного по узким раскаленным от солнца улочкам, он вернулся на берег Лаума, где команда их корабля разбила временный лагерь.

Когда дневная жара начала спадать, матросы стали собираться в город навестить местные питейные заведения и публичные дома. Треплос тоже захотел развеяться. У него откудато появились собственные финансовые средства. Александр не возражал.

– Только не попади в какуюнибудь историю, – напутствовал он поэта. – Мне не хочется вытаскивать тебя из местной тюрьмы.

– Не беспокойся, – покровительственно усмехнулся стоявший рядом с Треплосом матрос. – С нами не пропадет.

Четверо его приятелей одобрительно загудели.

"Кажется, нашего борца собираются развести на выпивку", – подумал Алекс, глядя вслед весело гомонящей компании.

Рядом с ним села Анукрис.

– К проституткам пошел, – проворчала девочка.

– Пусть гуляет, – вяло пожал плечами Александр.

– Алекс, ты останешься здесь, после того как принесешь жертву? – спросила Анукрис.

– Пока не знаю, – совершенно искренне ответил юноша. Первое впечатление от Келлуана его не разочаровало. В тех городах, где он побывал, народ вел себя довольно доброжелательно, и на него не смотрели враждебно, хотя больше ни одного иностранца ему встретить не удалось кроме, конечно, чернокожих укров. Общественный статус Тусета рос на глазах, давая надежду на достойное будущее его приближенных.

Немного мешала жара. Но к этому еще можно приспособиться. По настоящему напрягали частые разговоры о смерти, похоронах и царстве мертвых. Даже гребцы за работой хвастались друг перед другом заготовленными памятниками, гробами и циирами. Так называли куклы, которые закапывали в могилу вместе с покойниками. Бальзамирование тел здесь являлось довольно дорогой процедурой, недоступной большинству обычных людей. Практичные келлуане нашли выход. Роль нетленных останков выполняли специальные куклы из дерева или даже камня, размером минимум в половину человеческого роста. Их делали при жизни хозяина, стараясь как можно точнее передать его черты, и клали либо в гроб, либо в могилу поверх его.