– Пойдем, – махнула рукой старшая служанка.

– Тряпье свое выстираешь сам, – сказала она. – Хочешь, иди к озеру, хочешь, бери воду в колодце. Лохань возьмешь на кухонном дворе. Скажешь, я разрешила.

Матасена остановилась и попыталась схватить его за руку, плотоядно облизываясь.

Тот увернулся.

– У тебя есть муж, госпожа.

– И у тебя есть, – губы женщины скривились в блудливой улыбке.

Юноша вздрогнул.

– Ну, не дуйся! Все знают, что ты любовник молодого господина, – старшая служанка хихикнула. – Что тут такого? Вы оба молоды и красивы.

Алекс разжал кулаки.

– Помада размазалась.

– Что? – вскинула брови Матасена.

– Я говорю, помада размазалась.

– Где?

– Вот, – с этими словами он ударил её кончиками пальцев по губам и, не оглядываясь, зашагал на кухонный двор.

Лохань ему выдали по первому требованию. Завернувшись в одеяло, Александр затеял постирушку. Когда одежда почти высохла на жарком солнце, явился усталый и несчастный Туптах.

– И почему мой господин такой неутомимый?! – всхлипнул толстяк, забираясь на лавку. – Он детство вспоминал, а я таскал за ними тяжелую корзину!

– За кем?

– Раамос взял с собой наложницу отца!

– Ого, и тот ему разрешил?

– Конечно, – удивился подобному вопросу слуга и опять стал жаловаться. – Они пили вино, ели пирожки. А мне оставалось только завидовать! С Перхсеба я не встречался ни с одной женщиной!

– Бедный ты, несчастный, – покачал головой юноша. – Как я тебе сочувствую.

– Спасибо, – всхлипнул Туптах. – Ты настоящий друг.

Он еще долго жаловался на тяжкую долю слуги такого непоседливого господина, а Алекс сочувственно кивал, поддакивал и зевал.

Вечером за ним пришел посыльный парнишка.

Чемто очень довольный Раамос ждал его на скамейке у пруда, где, смеясь, плескались две девушки.

– Я слышал, твои поиски оказались напрасны? – поинтересовался он, протягивая Александру гранат.

– Увы, господин, – вздохнул юноша, срывая красную кожуру. – Моя женщина чтото напутала.

– Наверное, её подругу приговорили к другому наказанию? – предположил молодой хозяин.

– Не знаю, – покачал головой Алекс. – И знать не хочу. Изза неё мне пришлось отвлекать от дел уважаемых и занятых людей.

– Зачем ты ударил старшую служанку? – вдруг сказал Раамос.

Александр удивленно вскинул брови.

– Что?

– Мне сказали, что ты ударил по лицу Матасену?

– Когда?

– Сегодня днем.

– Да не было этого! – вскричал юноша с видом оскорбленной добродетели. – Я только узнал у неё про цирюльника!

Теперь настала очередь удивляться Раамосу.

– Но у неё разбита губа…

– Тебе пожаловалась сама госпожа Матасена? – стал наседать на молодого человека Алекс.

– Нет, – ответил он, чуть отодвигаясь и бросив взгляд на пруд, где одна из девушек внимательно слушала их разговор, положив локти на выложенный тесаным камнем берег.

– Тот человек ошибся! – безапелляционно заявил Александр. – Разве может гость поднять руку на слуг хозяина?! Сам спроси у госпожи Матасены.

– Я это выясню, – нахмурившись, пообещал Раамос. – И прикажу, чтобы к тебе прислали цирюльника.

– Пусть боги щедро наградят тебя за доброту, господин.

Голодный и злой Алекс вернулся к дому слуг, еще на ходу сожрав гранат.

Утомленные вчерашним пиршеством и разнообразными дневными занятиями, господа улеглись спать еще засветло. Так что слуги закончили с работой пораньше и, рассевшись ужинать, стали расспрашивать будущего коллегу о его жизни и о том, как скоро он собирается перебраться в Уразские каменоломни.

Не забывая жевать, Александр отвечал на все вопросы так подробно, что уставшие люди быстро разошлись. Дольше всех выдержал повар. Опрокинув в глотку очередную порцию пива, он пододвинулся к юноше и, понизив голос, предупредил:

– Зря ты поссорился с Матасеной. Эта стерва обид не прощает.

Алекс, чувствуя легкий шум в голове от выпитого вина и пива, взял перышко зеленого лука.

– Она сама так захотела. Я её за язык не тянул.

Мужчина удивленно вскинул белесые брови, фыркнул и рассмеялся:

– Будь осторожен, чужак.

– Я постараюсь, – пообещал юноша.

Укладываясь, он обратил внимание на отсутствие Туптаха. Очевидно, толстячок все же отправился на поиски приключений. "Пусть погуляет пока молодой", – подумал Александр, закрывая глаза. Больше не чувствуя себя в безопасности, он привычно просыпался от каждого шороха.