– Кто это?

– Узнаете?

– Да. Наконец-то!

– Мы должны увидеться - и немедленно. Я готов выполнить вашу просьбу.

– Вы уверены?
– уточнил белголландец.

– Да, черт побери!
– снова взорвался Хеллборн.

– Хорошо. Записывайте адрес. Не бойтесь, это защищенная линия...

– Когда?

– Через три часа. Раньше никак, - притворно вздохнул полковник.

" Сволочь".

– Хорошо, я там буду.

Нажатие на рычаг. Гудок. Линия свободна. Джеймс снова застучал по кнопкам.

– Магрудер, - сказал голос в трубке.

– Записывай адрес...

* * * * *

Снаружи уже стояла санитарная машина. Хеллборн посвятил короткий взгляд погружаемым носилкам и побежал к своему "паккарду". Вот теперь следовало торопиться.

Некоторое время спустя он оставил машину в двух кварталах от посольства. В само посольство он перебрался через забор. В отличие от Лондона, он не собирался рисковать, и поэтому заранее обозначенный участок патрулировал кадет Кельвин Уотерсон.

– Добрый вечер, сэр.

– Надеюсь, - к стыду своему ответил Хеллборн.
– Продолжай глядеть в оба, Кельвин.

– Все будет в порядке, сэр.

На посту в подвале сидел другой старшина - Коппердик. На этот раз лишние проверки не потребовались. Первым делом Джеймс заглянул к Стандеру.

– Вы по-прежнему уверены, что никогда прежде не слышали имя Стефани Гислидоттир?
– поинтересовался Джеймс.

– Абсолютно уверен, - кивнул заключенный.

– Тогда вам должно быть наплевать, - пожал плечами Хеллборн, - она умерла четверть часа назад.

– Мне и в самом деле наплевать, - согласился Стандер.
– А как она умерла? Хеллборн, ублюдок, это ты ее убил?!

Джеймс захлопнул дверь камеры и решил не обращать внимания на дополнительные крики и вопли с той стороны. В другой раз договорим.

Лейтенант Иоганн Хамер, узник соседней камеры, выглядел даже лучше, чем Стандер. "Он наконец-то смог по-человечески выспаться", - понял Джеймс.

– Собирайся, - сказал он, стоя на пороге.

– Куда?
– нервно поинтересовался Хамер.
– На расстрел?

"Раньше у парня не хватало смелости так шутить", - удивился Хеллборн.

– Переодевайся, дурак, - пакет с гражданской одеждой приземлился на стул посреди камеры.
– Мы выполняем свои обещания. Билет в нейтральную страну и так далее.

"Голубая мечта дрилл-сержанта", - подумал ждавший снаружи Джеймс, когда в коридоре появился Хамер, потративший на сборы и переодевание чуть больше минуты.

– Пошли.

– А почему через забор?
– удивился Хамер некоторое время спустя.
– Разве нельзя было...

– Путь к свободе усеян шипами, - пробурчал Хеллборн.
– Ну что за глупые вопросы?! За посольством могут следить твои бывшие сограждане и другие враги свободного мира.

Черный "паккард" ("А в этом городе я встречал машины других цветов?" - задумался Джеймс) доставил их в район харбинских трущоб как раз вовремя - снова зарядил ливень. Гром и молния.

По дороге Хеллборн включил радио, наслушался до внутренних ушей и позволил наслушаться спутнику. Панамский канал больше не существует, Петропавловск тоже. Шанхай горит, Венеция горит, Париж горит, Лондон горит. Скоттенбург официально пал.

– Семьдесят пять лет!
– не выдержал Джеймс и изо всех сил ударил кулаком по приборной панели.
– Семьдесят пять лет подряд на альбионской земле не было вражеских солдат!!!

– Сорок лет, - в тон ему ответил Хамер.
– Сорок лет назад мы притопили сборную команду фрицев и карлосов в Северном заливе.

Хеллборн никак не прокомментировал эту историческую справку.

Гром и молния.

Джеймс Хеллборн поднялся на третий этаж какой-то развалюхи, и Хамер вслед за ним.

– Здесь нам не помешают, - пояснил коварный альбионец.
– Дом практически пуст.

– Что это, конспиративная квартира?
– нервно поинтересовался Хамер, рассматривая убогую обстановку. Покосившийся деревянный столик, хлипкие табуретки, фанера вместа стекла в оконной раме, тусклая лампочка.