Еще через несколько часов он протащил тело по узкому гранитному коридору наверх. Это было нелегко - с одной-то рукой!

Хеллборн тщательно обыскал жилище отшельника на предмет оружия и снаряжения. Сменил свой разорванный летный комбинезон на одежду из шкур верблюдонта. Вооружился старым "Кольтом" 56-го калибра, из которого стреляли еще интервенты Уильяма Уокера. Взгромоздился на одного из трех верблюдонтов, дремавших у входа прямо на снегу. И - в который раз!
– попытался добраться до Южного полюса.

– Цеппелин сменил на лыжи, лыжи поменял на верблюдонта, - затянул Джеймс жалобную песню собственного сочинения.
– Ничего почти не вижу, но дойти хочу до горизонта. Ждут меня ублюдки-хансы, виксы, монголоиды и турки. Как ничтожно мало шансов, но я еще дойду до Скоттенбурга!

Хеллборну удалось избежать встреч с летающими машинами, и примерно двадцать четыре часа спустя его остановил патруль альпийскимх стрелков маршала Глобанчика.

– Хальт! Вер ис да?!

– Nid wyf yn deall, - простодушно признался альбионец.
– Ничего не понимаю.

– Спик инглиш?
– уточнили австрийцы.

– Ni thuigim, - Джеймс перешел на другой кельтский язык. Ах, не зря он листал этот словарь в ту страшную и фантастическую ночь, когда окончательно пал Фрэнсисберг!

– Быть может, вы говорите по-латински?
– сообразил спросить командир альпийцев.

– Ну, наконец-то!
– возликовал Хеллборн.
– Язык цивилизованных людей! А я-то думал, что меня занесло в совсем уже варварские земли!

– Назовите себя, - потребовал австриец.

– Охотно, мой добрый господин!
– добродушно кивнул альбионец.
– Меня зовут Нробллех ап Смежд. Я патриций Империи, Legate Digitant ет Agitant гигантских Верблюдов и наследственный князь Гивладдина.

Эту страну он только что придумал.

* * * * *

Улицы и площади побежденного Скоттенбурга заполонила такая же разноязыкая орда, как и недавно павшую альбионскую столицу. Лемурианцы, неврогунны, ассамиты, грейтунги и прочая нечисть, несть им числа, имя им - легион. А эти боевые машины, стоявшие на земле или парившие в предрассветных полярных небесах -- что там гидрожабли, смешно и вспоминать.

Альбионцы на улицах тоже встречались - в основном испуганные горожане и горожанки непризывных возрастов. Военопленные содержались в лагере где-то в джунглях оазиса. "Нет, они мне не помощники..." - подумал было Хеллборн, но тут же спохватился.

Помощники в чем?! Что он здесь делает? За что собирается сражаться?! Все кончено, все погибло. И погиб не только Новый Альбион. Погиб весь этот мир, рассыпался, растворился, погрузился в бесконечный хаос. Что бы он ни делал, куда бы ни отправился, какие бы победы ни одержал -- он больше никогда не будет в безопасности. Ни на этой планете, и ни на любой другой. Коварный враг может нанести удар в любой момент, и в самом неожиданном месте -- и даже если разбить все зеркала, все равно останется зеркальная гладь океана, и начищенные до зеркального блеска стальные клинки.

Потому что первой проснулась Рыба. Потому что мы видели тонкую полоску фантастического цвета, мы слышали лязг оружия, и потому что рядом с зеркальными тварями теперь сражаются водяные.

В таком случае - что ему остается? Человек не может жить без цели. Где его цель, должная оправдать столь неразборчивые средства?

Получить несколько ответов на старые вопросы. И больше ничего.

– Вы прибыли к нам с Биржи Наемников?
– спросил молодой контрразведчик, когда Джеймса Хеллборна доставили в Главный Фашистский Штаб, расположенный в бывшем дворце альбионского губернатора.
– Разумеется, вы можете присоединиться к нашей победоносной армии, но перед этим вам придется ответить на несколько...

"Получить несколько ответов? Перебьешься, сопляк".

– Я разработал отличную легенду, - медленно ответил Джеймс, - придумал чудесную сказку про очередной альтернативный мир, населенный кельтскими вассалами римского императора, и собирался долго пудрить вам мозги. Но теперь я понимаю, что в этом нет никакого смысла. Молодой человек, доложите вашим начальникам - и чем старше они будут, тем лучше - что с ними хочет говорить Джеймс Хеллборн.

* * * * *

– Я генерал Гисли Торкильсон, - сказал человек, посетивший его камеру через несколько часов.
– Вы хотели говорить с кем-нибудь вроде меня?

Хеллборн бросил на гостя ленивый и равнодушный взгляд. Заурядный скандинав, белокурая двухметровая бестия, на вид чуть старше сорока.

– Столь велико доверие между союзниками, что австрийский унтер доложил обо мне белголландскому генералу?
– не удержался от шпильки Джеймс.

– Не совсем так, - возразил гость, - унтер-офицер Менц доложил своему начальству. Но австрийцы о вас почти ничего не знают, поэтому мой старый друг генерал Огисфер Муллер поделился информацией со мной. А мы о вас...
– Торкильсон почему-то запнулся, - премного наслышаны. Поэтому я здесь. Кто вы такой и почему выдаете себя за Джеймса Хеллборна?