Себастьян увидел, как ему кивает Бальтазар, и решил не противиться приглашению.

– Вы, должно быть, удивлены непривычным видом знакомого вам места? – спросил король. – Моя дочь так давно не была дома, что я решил перенести в этот обыкновенно полутемный кабинет хотя бы немного света нашей родины. Мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя сейчас так же свободно, как и всегда.

Себастьян слушал короля, смотрел на него и поражался тому, как мог он там, в монастыре Сорока отшельников, принять этого зрелого, красивого человека за старика. Когда же, наконец, он решился взглянуть на возлюбленную, сердце его сжалось и сладко заныло. Если до этого он находил принцессу, явившуюся под именем “Леонора”, на редкость красивой, то теперь, по его мнению, она стала еще краше. В лице ее больше не было грусти: оно сияло, будто светясь изнутри. Большие веселые глаза, преисполненные теплого света, в упор смотрели на звездочета. Себастьян не выдержал этого взгляда и потупился. Потом он посмотрел на даму, сидевшую по правую сторону от короля. Это была красивая молодая женщина с мучительно знакомыми чертами лица. Но как Себастьян ни напрягал память, не мог вспомнить, где прежде доводилось ему видеть эти добрые серые глаза, эту ласковую и немного загадочную улыбку. Между тем король Аранеус не сводил взгляда с Себастьяна.

– Позвольте еще раз поблагодарить за ту помощь, которую вы оказали моей дочери… Какой же награды вы ждете от короля Аранеуса? Чем я могу отблагодарить вас?

Себастьян растерялся. Он быстро взглянул на принцессу, которая вдруг зарделась и потупилась, потом перевел взгляд на незнакомую даму, та улыбнулась ему и кивнула. Ему показалось, что кивнул и Бальтазар. Но этих знаков Себастьян не понял.

– Что же вы молчите, мой юный друг? – спросил король. – Неужели у вас не хватает фантазии? Ведь я богат и могу осыпать вас золотым дождем, я могуществен и могу исполнить любое ваше желание. Итак…

– Дело в том, ваше величество, – заговорил звездочет, опустив глаза, – что в свое время я поклялся вашей дочери в верной дружбе. Тогда я не знал, что она принцесса. И все то немногое, что я смог сделать для нее, было продиктовано этим обетом. А за дружбу не принято платить.

– Так-таки не принято? – переспросил король, испытующе глядя на Себастьяна.

– Во всяком случае, я так разумею, ваше величество.

– Ну что ж, какой ни есть, а все же ответ. Стало быть, вы не намерены требовать награды? Я вас правильно понял?

– Да, – ответил звездочет и прямо посмотрел магу в глаза.

– Ваше величество, – вдруг проговорила неизвестная дама и поднялась с места, тотчас поднялся и Себастьян. – По-моему мнению, господин Нулиус, спасая принцессу, оказал услугу не только и не столько вам, сколько ей. Не лучше ли спросить Аранею, чем она хочет вознаградить своего спасителя?

Себастьян был поражен. Голос неизвестной дамы был ему так же знаком, как и черты ее лица. Она подошла к звездочету и в ответ на его недоуменный взгляд проговорила:

– Так вы меня все еще не узнаете, господин Нулиус?

Себастьян не сразу смог ответить.

– Простите, сударыня, ваше лицо и ваш голос кажутся мне удивительно знакомыми, но я, право, теряюсь… Будь вы старше я, пожалуй, сказал бы, что вы… Впрочем, нет, – Себастьян опустил глаза и добавил: – Вы, должно быть, королева…

– Вы почти угадали, мой друг, – рассмеялся король.

– Ах, дорогой мой Себастьян, – сказала дама, – неужели вы не узнаете свою старую няньку?

– Марта?! – воскликнул Себастьян. – Но простите, я, наверное, сошел с ума.

– Нисколько, – возразила помолодевшая фрау Марта. – Свет Энгор-Эрона, так мы называем Магонию, освещает в человеке только настоящее. Старой меня сделали ссора и разлука с возлюбленным королем, разлука с родиной. Но теперь, когда воскресла любовь, вернулась и молодость.

– С возлюбленным королем? – переспросил Себастьян. – Стало быть, ты… вы?..

– Да, дорогой друг, – вмешался архивариус. – Перед тобой вещунья Филистена.

Но Себастьян не восклицал и не таращил удивленные глаза. Он взял руку Филистены и нежно поцеловал ее.

– Кажется, я окончательно привык к чудесам, – сказал он.

– Я рада, Себастьян, – улыбнулась фея и обратилась к королю: – Так каков же будет ответ, Ваше величество?

– Я понимаю, к чему ты клонишь, милая Филистена, – ответил король. – Но пойми и мое беспокойство. Волею превратностей принцесса уже дважды представала перед алтарем, и дважды женихи оказывались не теми, кто ей предназначен судьбой. Я боюсь ошибиться…

– Вам нужны доказательства?

– Ты же знаешь, что единственным доказательством может явиться твоя «Девяносто девятая песнь». Но, насколько мне известно, она утеряна.

– Отнюдь, ваше величество! – промолвил архивариус. – Она здесь.

– Вы хотите сказать, господин Букреус, что пророчество Филистены у вас? – удивился король.

Бальтазар поклонился и протянул королю обрывок манускрипта.

– Но это только половина, – резонно заметил тот.

– Совершенно верно. Эту половину мы отвоевали у графа Пардозы – вот здесь, в этом обыкновенно сумрачном кабинете. В борьбе манускрипт был разорван, и граф унес вторую половину с собой. Но вчера, после того как вы удалились из монастыря, я отыскал на месте боя другую половину этого текста. Вот она.