– И вы мне тоже, Самюэль. Мне очень хотелось еще раз встретиться с вами, поговорить, думаю, что теперь нам это удастся.

– Тогда, Себастьян, я осмелюсь предложить вам свою дружбу.

– Я буду счастлив ее принять.

– Кажется, они хотят перещеголять друг друга в учтивости! – засмеялся король.

– Самюэль, – промолвил звездочет, – простите мое любопытство, но не могли бы вы сказать, почему носили перстень на шнурке?

– Откуда вы все знаете? – удивился Самюэль.

– Не удивляйся, мой дорогой, – сказал король. – Себастьяну многое известно, и ты еще не раз будешь просить его пересказать те удивительные события, которые произошли в городе Нустерне, пока ты «спал».

– Не сомневаюсь, – согласился Самюэль.

– Но все-таки, – настаивал Себастьян, – вы не ответили на мой вопрос.

– Ах да! Как-то раз, когда мы находились с графом Пардозой в Ноэрбе, у меня пропал перстень. Я носил его в кармане, и в один прекрасный день не обнаружил его там. Два дня мы провели в тщетных поисках, и вот, совершенно неожиданно, на третий день я нахожу его на прежнем месте. Не желая больше попадать впросак, я надел перстень на шнурок и носил его на шее.

– Примерно так я и предполагал, – произнес архивариус, внимательно слушавший Самюэля, и обратился к королю: – Вне всякого сомнения, это Пардоза выкрал перстень, заказал подделку, а потом подбросил обратно.

– Граф Пардоза?! – воскликнул Самюэль. – Украл?! Нет, это невозможно. Он был ко мне всегда добр, во многом помог…

Принцесса ласково улыбнулась своему другу и промолвила:

– Милый Самюэль, как это ни печально, но господин архивариус прав. Граф действительно оказался дурным человеком и бездарным магом. Я убедилась в этом на собственном опыте.

– Тогда я ничего не понимаю, – сказал Самюэль.

– И не старайся, – ответил ему король, – я ведь тебя предупреждал: – Себастьян и его друг, господин Букреус, много интересного могут рассказать. Но оставим это на потом.

– Да-да, ваше величество, – согласился Самюэль Карабус, ставший вдруг очень озабоченным. – Позвольте мне удалиться. Теперь, когда я свободен, отправлюсь на поиски моей ненаглядной Помпонии.

– Не торопись, – остановил его король. – Я тоже, по примеру господина Букреуса, хочу преподнести небольшой сюрприз.

Он хлопнул в ладоши, и в зале появилась царственная Помпония. Самюэль Карабус бросился к ней.

– Наконец-то я вижу тебя, милая Помпония!

– Отныне мы будем навек неразлучны, Самюэль!

– Я так долго искал тебя!

Король весело посмотрел на Филистену и, не без лукавства, промолвил:

– Оказывается, и вещунья может ошибиться: как видишь, моя дорогая, нынче в Арахнидах будет не две, а три свадьбы.

Вещунья рассмеялась и приникла головой к плечу короля. А тот обратился к Карабусу и Помпонии:

– Как видно, провидение избирает своим оружием не только добродетельных. Приворотное зелье, которым опоил вас граф Пардоза, давно потеряло силу, а любовь осталась. Значит, так тому и быть. Я действительно породнюсь со своим старым другом герцогом Карабусом, но не через милую дочь, как я наивно полагал, а через свою возлюбленную племянницу.

Помпония, зардевшись от счастья, подошла к королю, и тот нежно, по-отечески обнял ее и поцеловал.

Затем, преисполнившись торжественностью, он заговорил:

– Еще раз благодарю вас, добрые жители Нустерна: вы так или иначе помогли моей дочери принцессе Аранее. Мое сердце всегда будет открыто для вас. Дети мои, Себастьян и Аранея, подойдите ко мне. Благословляю вас, будьте счастливы. В том, что обыкновенный человек становится супругом феи, нет ничего удивительного. Ты, Себастьян, наделен великим талантом удивляться этому бесконечно прекрасному миру, удивляться и искать. А кто ищет, тот не остановится, пока не найдет, и, найдя, обретет дар искать лучшее. В этом – смысл всех поисков. Теперь нам пора. Нас ждет Магония и Арахниды.

Себастьян и Аранея подошли к своим друзьям.

– Спасибо вам за то, что вы для нас сделали, – не без волнения проговорила принцесса.

– Спасибо, друзья мои, вы помогли мне найти счастье, – сказал Себастьян. – Меня ждет иная, прекрасная жизнь. Но мне грустно с вами расставаться.

– Не надо печалиться, Себастьян, – подбодрил его архивариус. – Магония – не за тридевять земель…

– Как это? – поразился Себастьян.

– Да, милый, – сказала Аранея. – Магония – всегда рядом. Дорогая Эмилия, – обратилась она к жене профессора, – я хочу сделать вам на прощание небольшой подарок, – и Аранея неведомо откуда достала маленький мешочек и протянула его Эмилии. – В нем семена замечательных цветов, какие растут только в Магонии. Они, надеюсь, украсят ваш прекрасный сад.

– Те самые цветы, аромат которых навевает любовь? – поинтересовался Себастьян.

– Именно те самые, – улыбнувшись, ответила Аранея.

– Спасибо вам, милая принцесса, – промолвила Эмилия и смахнула со щеки слезинку. – Не забывайте нас.

– Себастьян, – тихо произнес профессор, положив руку на плечо звездочета, – мне будет не хватать тебя. По крайней мере, напиши нам, как дела. Прощай, мой друг.

Эпилог

В Нустерн пришла осень. Побурела трава на Зеленой горе, выцвело небо. То и дело шли дожди. Но и осенний Нустерн оставался так же хорош. Отрадой этих серых осенних дней стал цветник Эмилии Инсекториус. С утра до вечера возле цветника прогуливались горожане. Причиной тому было появление в саду Эмилии необыкновенных, никем доселе здесь невиданных цветов – такой редкой красоты, что стоило только взглянуть на них, как сердце человека наполнялось теплым и нежным чувством. Возле цветника было гораздо легче сделать любовное признание, нежели в каком-либо другом месте. Даже самые черствые и угрюмые из горожан совершенно менялись, стоило им приблизиться к этому месту. В душах их просыпались светлые воспоминания из далекого детства, а с уст слетало ласковое слово. Происходило это, как уверяли некоторые, благодаря чудесному аромату прекрасных цветов. Горожане простодушно полагали, что жене профессора удалось вывести новый сорт особо ароматных роз. Они непрестанно приносили Эмилии поздравления, а та лишь улыбалась в ответ, но об истинном происхождении этого чуда предпочитала молчать.