Шрифт:
– Клюет! Скорей!
– завопил инспектор и, перескочив через низенькую загородку у шоссе, скатился по склону вниз и ринулся за сачком.
Папаша на него даже не взглянул, он согнулся над удочкой, подсек, как надо, и быстро стал сматывать леску. Катушка крутилась с трудом, в воде таилось что-то крупное, что никак не хотело оторваться ото дна.
– Вот бы сом!
– выпалил инспектор, подбегая с сачком наготове.
Зоула молчит, знай крутит, сгибается в три погибели и так и сверлит сверкающими глазами темноту над водой. Наконец - бурный всплеск. Рыба заметалась из стороны в сторону, так что даже удилище заскрипело.
– Он!
– прохрипел Зоула.
Молчаливую борьбу выдавали только плеск воды да громкое дыхание и ускоренный стук сердец.
– Сом?
– шепотом спрашивает инспектор.
– Нет, гришка! А здоровый, гад!
– Крепко сидит?
– Крепко.
– Так тащите же! Скорей!
– Будете меня учить!
– усмехнулся папаша Зоула и одним махом выбросил угря на берег.
И тютелька в тютельку в это самое время за рекой часы пробили десять.
Зоула оттянул добычу к самому склону под дорогой, наступил угрю на голову, а инспектор перерубил ему хребет. Они набросились на него, как два разбойника. И вот в эту-то минуту рыбацкого восторга на них упала с шоссе полоса света и раздался строгий офицерский голос:
– Ну, вот и дождались, граждане, не так ли? Будьте любезны подойти сюда. Давайте познакомимся!
Сомнений не было: наверху стоял полицейский. Он принял их за браконьеров. Зоуля обомлел. Но прежде чем он успел сообразить, что к чему, ответил инспектор:
– Мы-то дождались, а вот вы - нет! Жаль, не так ли?
Поднялся на шоссе, предъявил свое удостоверение и засвидетельствовал, что угорь засекся на удочке ровно без одной минуты десять.
– Знаете, я тоже на этого упрямого рыбака точил зубы, да зря. Видимо, ему святой Петр покровительствует. Хотя он и сам вполне заслужил этого гада!
Оба подождали, пока рыболов собрал свои манатки и вскарабкался к ним наверх, после чего они дружески поздравили его с уловом.
– М-мда… шикарно получилось!
– смеялся папаша Зоула, рассказывая об этом на другой день рыболовам, усевшимся там же вокруг него под Белой скалой. Окончив рассказ в этом товарищеском «клубе», он опять наживил донки на гада, и целая вереница рыбаков на берегу поступила так же, потому что папаша еще раз доказал им, что в рыбной ловле, как и во всяком другом начинании, необходимо проявить упорство, находчивость и приложить все усилия, если хочешь чего-нибудь добиться.
Рыбьих дел советник
Ох уж эти нам всезнайки! Вечно прохаживаются они по берегу, останавливаются позади погрузившихся в созерцание рыболовов и начинают одаривать вас своими глубокими познаниями в рыбной ловле, - бесплатно угощают своей премудростью.
Большей частью это самоуверенные господа с солидным брюшком; они уже не в состоянии держать, да и неизвестно, умели ли когда-нибудь, в руках удочку. Но они столько лет прогуливались по протоптанной вдоль берега дорожке!… Ну и, конечно, кое-что здесь видели, вот потому-то твердо считают себя высокими специалистами рыболовного спорта.
С ними случилось, как с некоторыми критиками: те сами написать не умеют, но зато великолепно знают, как надо писать.
Рыболовы, разумеется, шибко «любят» эту породу, но что прикажете делать?… Без них, если как следует вдуматься, ничто в жизни у нас далеко не пошло бы!
В наших местах, под Буловкой, таких знатоков прогуливается несколько, и каждый рыбак, задолго до того, как появится один из них, уже знает о его приближении. По всему берегу от одного рыболова к другому летит предостерегающее:
– Господин советник такой-то идет!
Но вот я однажды безрассудно пренебрег превосходным советом одного такого глубоко осведомленного консультанта и… нашел в его лице заядлого врага на всю жизнь. Послушайте, как это случилось.
Я тогда (это было довольно давно) переехал в Либень… Там вода оказалась у меня, так сказать, под носом, ну и, разумеется, взял я удочки и отправился в поход на рыбу. Шел я в бой со всей своей тяжелой артиллерией, прямо как ходят на зубастых хищников на Эльбе. Местные рыболовы приветствовали меня под Го- лешовицким мостом с ехидными улыбочками. Косясь на мое мощное оборудование, они спрашивали довольно ядовито:
– Вы на Лысую или в Нератовицы за судачками?
В общем, издевались надо мною чисто по-либеньски, не злобно, а просто, чтобы повеселиться. Это были шутки между своими. Но все же между нами оставалась какая-то прохладная стенка, вроде той, что существовала когда-то между пехотой (это они) и кавалерией (это я). Видя, что я в этих местах новичок, они стали давать мне различные советы. Дескать, с таким мощным удилищем, с катушкой и такой толстой леской сидеть здесь бесполезно. А если я хочу что-нибудь поймать, то ловить нужно на опарыша или на мотыля, потому что судаков и щук тут нет, самое большее - может встретиться жерех, но этого так запросто не выловишь, хоть живого мышонка пусти ради него по воде - неуловим старый хулиган. Словом, здесь можно подцепить только плотичку да ерша или подкаменщика, ну и еще тому подобную дребедень, а на них удочка нужна чувствительная, тонкая, как игла, легкая, как прутик.