Шрифт:
Буч впервые пристально посмотрел в глаза нежити, и внутри его что-то щелкнуло, словно встав на свои места, связывая их. Вокруг их с лессером тел будто бы появились металлические прутья. Когда убийца замер, Буч почувствовал неодолимую тягу… он толком не понял, к чему именно. Но инстинкт оказался настолько сильным, что Буч открыл рот и вдохнул.
И тогда началось… Прежде чем он понял, что делает, его легкие стали вбирать воздух одним глубоким ровным потоком.
– Нет… – задрожав, прошептал лессер.
Что-то возникло между их губами, некое черное облачко, покидающее нежить и переходящее к Бучу…
Связь прервалась грубым ударом сверху. Вишу схватил убийцу и отбросил в сторону, ударив головой о стену. Прежде чем мерзавец успел очнуться, Ви погрузил в его грудь черное лезвие.
Когда искры и шипение исчезли, Буч безвольно упал на асфальт. Он перекатился на бок и съежился, крепко обхватив руками живот. Боль в брюхе просто убивала, Буча затошнило – отвратительный отголосок того, что он чувствовал во время своей болезни.
В поле его зрения появилась пара ботинок на толстой подошве, но он не мог поднять голову и увидеть братьев. И понятия не имел о том, что, черт побери, сейчас произошло.
Что он осознавал – так это родство с лессерами.
– Ты в порядке? – прозвучал голос Ви, столь же слабый, как и тело Буча.
Буч зажмурился и покачал головой.
– Думаю, лучше… если вы заберете меня отсюда. И не вздумайте везти домой.
Вишу открыл свой пентхаус и втащил Буча внутрь, пока Рэйдж придерживал дверь. Они втроем поднялись на грузовом лифте с черного входа, что имело смысл: коп был чертовски тяжелым, весил больше, чем могло показаться на первый взгляд, как если бы сила земного притяжения уделила ему особое внимание.
Они уложили его на кровать, и коп расслабился, повернувшись на бок и поджав колени к груди.
Временно воцарилась тишина. Казалось, Буч отключился.
Пытаясь успокоить нервы, Рэйдж начал размеренно ходить по комнате, и от этого круговращения Ви погрузился в свои мысли. Прикурил самокрутку и глубоко затянулся.
Голливуд прокашлялся.
– Что, Ви… здесь-то ты и бываешь со своими женщинами?
Брат прошелся кругом и ощупал пару цепей, свисавших с черной стены.
– Конечно, мы слышали кое-что о тебе. Вижу, что все – правда.
– Думай что хочешь.
Ви направился к бару и налил рюмку водки «Грей гус».
– Сегодня ночью нужно обыскать дома тех лессеров.
Рэйдж кивнул на кровать.
– А что с ним?
Чудо из чудес – коп поднял голову.
– Я сейчас никуда не собираюсь. Поверьте мне.
Ви, прищурившись, посмотрел на своего приятеля. Лицо Буча, обычно приобретавшее при любом напряжении ирландский румянец, теперь стало совершенно бледным. И от копа шел… приторный запах. Вроде детской присыпки.
Боже всевышний. Видимо, находясь среди тех убийц, он приобрел кое-что от Омеги.
– Ви? – тихо проговорил Рэйдж. И шепотом: – Хочешь остаться? Или отвезем его назад к Хаверсу?
– Я в порядке, – крякнул Буч.
«Явная ложь!» – подумал Ви.
Он проглотил водку и посмотрел на Рэйджа.
– Я с тобой. Коп, мы вернемся и принесем тебе поесть, добро?
– Нет. Никакой еды. И не возвращайтесь сегодня. Заприте меня, чтобы я не мог выбраться, и оставьте.
Черт.
– Коп, если ты повесишься в ванной, клянусь, я убью тебя потом еще раз, понятно?
Тусклые ореховые глаза приоткрылись.
– Узнать, что они со мной сделали, я хочу гораздо больше, чем лишать себя жизни. Поэтому не волнуйся.
Буч снова закрыл глаза, и, немного подождав, Вишу и Рэйдж вышли на террасу. Заперев двери, Ви понял, что боится оставлять Буча одного, пуще какой бы то ни было внешней угрозы.
– Куда направимся? – спросил он Рэйджа. Хотя обычно сам намечал маршруты.
– В первом бумажнике есть адрес – пятьсот пятьдесят девять Вичита-стрит, квартира С-четыре.
– Наведаемся туда.
Глава 14
Открыв дверь в спальню, Марисса почувствовала себя незваной гостьей в своей же комнате. Изнуренной, потерянной незнакомкой с разбитым сердцем.
Бесцельно осмотревшись кругом, она подумала: «Боже, а ведь какая прекрасная белая комната…» Большая кровать с балдахином, кушетка, антикварный комод и тумбочки. Все такое женственное, за исключением картин на стене. Коллекция гравюр Альбрехта Дюрера не соответствовала остальному декору, жесткие линии и острые углы больше подошли бы мужчине.