Почти что у дверей заведения меня отпустило. Исчезла эйфория, легкость и сила. Я вдруг ощутил мир таким, какой он есть.

Легкие буквально разрывались от бега на морозе (пусть и несильном). А холод... Для наркомана куртка, твердая как железо, и сосульки в волосах - это забавно... А вот для нормального человека это пытка.

Последний рывок одеревеневших мышц, жуткий кашель, охвативший меня - и я ввалился в дверь постоялого двора. Владелец в ужасе поглядел на меня, затем в его глазах появилось понимание - и еще больший ужас. Вероятно, такого постояльца у него еще не было.

– Ы-ы-ы...
– сказал я. Первый раз я понял, что "зубы стучат" - это не поэтическое преувеличение.
– В-в-водки!

Яростным рывком я сорвал с себя куртку, рубаху и штаны, бросил на пол оружие. Подштанники оставил, они, хоть и мокрые, по крайней мере, еще не задубели. Постояльцы, те, что были в зале, вначале посмотрели удивленно, но, увидев, как куски льда откалываются с одежды, не сказали ничего.

И никто даже не подумал мне помочь.

Меня мутило. Я присел на лавку и, не стесняясь, вылил всю водку в горло, закашляв еще сильнее. На секунду стало легче, а потом меня стошнило на пол. Стало еще легче.

Постояльцы брезгливо отвернулись. Я мысленно извинился, и, предваряя скандал, щедро сыпанул корчмарю золота в руку.

– Еще водки.

О причинах столь мерзких ощущений я не раздумывал - ясно, что тело мстило мне за издевательства.

Только бы сейчас не вырвало. Водку, между прочим, премерзкую, я на этот раз не стал пить залпом, а просто сделал маленький глоток и начал растирание. Да, мне плевать, что думают обо мне все эти люди. Я не хочу сейчас заболеть.

У-ух. Я глубоко вдохнул, и снова закашлялся из-за паров спирта... Хоть не так холодно.

– Трактирщик!

Один из постояльцев, мужчина где-то сорока пяти-пятидесяти лет, очень аккуратно одетый, и, судя по всему, не бедный, наверное, купец, вдруг поднялся с места и направился ко мне... что ему нужно? По привычке, я хотел взглянуть на ауру, но нахлынувшая боль не дала сосредоточиться.

– Молодой человек, вы не могли бы вести себя потише?

Ох, скотина... тебя бы на мое место... Впрочем, на моем месте ты бы уже был трупом.

– Я замерз. Я едва не сдох. Пожалуйста, не лезьте.

– Вы бы не хамили, юноша!
– обличающе ткнул в меня перстом мужчина.
– Из-за ваших проблем вовсе не обязаны страдать окружающие!

– Плевал я на окружающих...
– злобно произнес я. Мне и правда было не до окружающих. Я сейчас находился в шаге от обморока.
– Трактирщик, чтоб тебя!

– Да вы... знайте свое место!..

Я, не говоря ни слова, слегка хлестнул купца рукой по лицу. Трактирщик наконец подошел. По-видимому, ему и самому уже не доставляло радости мое присутствие, но ради денег он терпел.

– А... а...
– запинаясь, заговорил купец.
– Вы... сударь трактирщик... как вы позволяете... у вас бьют гостей - надо вышвырнуть его отсюда!

– Мне ключи от комнаты, - попросил я. Меня шатало.

– Господин трактирщик!
– возопил оскорбленный торговец, увидев, что владелец гостиницы игнорирует его.
– Вышвырните его отсюда... я компенсирую все убытки!

Трактирщик снизошел до ответа, только вернувшись с ключами.

– Никаких уступок и никакого обсчета, - объявил он, вручая мне ключи.

Купец попытался возражать, но заткнулся, увидев, что я поднимаю с пола меч.

Сжав губы, он сел на свое место, впрочем, ненадолго. Я еще не поднялся по лестнице, а он уже схватил с вешалки меховую шубу и выбежал на улицу.

Зайдя в комнату, я развесил промокшую насквозь одежду на печной трубе. Комнаты были очень удачно расположены: в каждой хоть одна стена соприкасалась с одной из трех труб. Планировка, правда, из-за этого страдала, ну да неважно. Главное, что тепло... Тепло мне сейчас жизненно необходимо.

Чистая кровать... Теплое одеяло.

На меня навалилась ужасная слабость. Серая Лига подождет...

Постель приняла меня в свои мягкие объятия. Веки упали, и мир ушел прочь из моего сознания...

***

Бесконечная равнина...

До горизонта - земля.

Красивое небо... Яркое-яркое.

И никого. Ни людей, ни животных, ни птиц.

И ничего. Только земля да невысокая трава.

Но появилось кое-что новое.

– Вот он, твой путь, Флей, - услышал я голос из ниоткуда. Голос казался громовым, как часто бывает во сне.
– Смотри. Вот она, твоя бесконечность выбора. Твоя свобода, которой ты так гордишься. Это - лишь пустота. Смотри. Ты свободен, и ничто тебя не держит, не правда ли? И все же тебе некуда идти.