Эллис подумал, что если бы он рассказал, что он репортер, всегда благоразумный актер никогда бы не раскрыл, что его помолвка с молодой актрисой была просто обязанностью, и то, что он не только не любил ее, но еще и о существовании третьей женщины, которую актер тайно любил.

Такая история с подробностями была очень выгодной для него, но его сомнения взяли вверх над желанием достигнуть славы. Тем не менее, он добился того, чтобы эту статью напечатали только без подробностей, и с ее помощью он достиг своего первого положения в Нью-Йорк Таймс. Терренс не забыл про этот жест.

– Вы имеете в виду ту же девушку?
– снова спросил Эллис, возвращая Грандчестера из его воспоминаний.

– А как Вы думаете, Эллис? – спросил, в свою очередь, актер с загадочной улыбкой.

– Что в действительности та девушка, в которую Вы были влюблены, была той, кого Вы хотели защитить своим отъездом... Но я не могу понять, как Ваш отъезд из Лондона помог этой девушке, - спросил Эллис, стараясь узнать больше подробностей этой истории.

– Мы были товарищами по колледжу. И тот, кто нас ненавидел, подстроил нам ловушку, последствия которой требовали, чтобы один из нас покинул колледж. Я не мог позволить, чтобы это сделала она, прежде всего, из-за репутации ее семьи. Тогда я понял, что все уже было неизбежным и очевидным. Я не собирался долго оставаться под опекой своего отца, а ей нужно было незамедлительное решение этой проблемы, и сложившиеся обстоятельства только ускорили то, что рано или поздно все равно бы произошло, - непринужденно ответил актер.

– Я понимаю, но почему Вы не остались в Англии подольше?

– Этот же вопрос я часто задавал себе, - ответил он, переведя свой взгляд на стены комнаты, и размышляя о вещах, которые могли бы быть но так и не произошли, - Я думаю, что несмотря на частые ссоры с отцом и желание моей матери, чтобы я остался жить с ним в Лондоне до окончания колледжа, я бы остался. Но не только потому, что ценил образование, которое давали в этом колледже, а для того, чтобы жить около той, в которую я был влюблен... Мне кажется, я бы смог смириться со своим отцом и остаться под его опекой подольше, чтобы быть с нею... Но ничего не получилось.

– Я уже знаю, - прокомментировал журналист, быстро обдумывая следующий вопрос, - но когда Вы прибыли в Нью-Йорк и получили работу в Стрэтфорде, Вы начали выходить с Сюзанной Марлоу.

– Это неправда, - быстро опроверг актер, чуть нахмурившись.
– В то время единственное, что имело для меня значение, это как можно больше заучить ролей, и репетировать вдвое больше остальных. Я думаю, что этот слух зародился, когда мы вдвоем очень поздно выходили после репетиции. Мать Сюзанны в те дни болела, и не смогла придти за ней, как обычно. Я предложил Сюзанне проводить ее до дома, поскольку слышал, как она говорила, что боится возвращаться одна так поздно.

– Значит, Вы отрицаете связь с ней в то время.

– Да, - подтвердил молодой человек тоном, который заставил Эллиса понять, что тот говорил правду.

– А что произошло с другой девушкой?
– спросил снова репортер.

– Я не видел и не знал о ней ничего около двух лет моего пребывания в Америке, но я Вас уверяю, что не переставал думать о ней все это время, - прокомментировал актер, и его лицо снова осветилось, пока он подпирал подбородок левой рукой.

– И что произошло, когда вы вновь увиделись?

– Это была очень краткая встреча, но достаточная для того, чтобы мы поняли, что между нами было то, что время и расстояние только усилило. Она жила в...
– запнулся он, думая, как далеко он хотел зайти в своем рассказе, - далеком городе, но мы каждый день писали друг другу.

– Вы держали эти отношения в тайне, - предположил журналист.

– Да... Я никогда не думал, что моя частная жизнь была значима. Я хочу, чтобы люди меня узнали и запомнили по моей работе, а не из-за пикантных деталей моей личной жизни. На сцене я показываю публике, что у меня внутри, и разделяю это с ними. Остальное я храню для тех людей, которые занимают особое место в моей жизни. Публике необязательно знать то, что я делаю вне театра. По крайней мере, я так считаю.

– Я понимаю Вас, - поддержал его Эллис, уважая точку зрения актера, но секунду спустя, у него уже появился новый вопрос.
– Значит, Вы держали эту связь в секрете, и больше никто о ней не знал?

– Об этом знали лишь ее близкие друзья.

– ... Какие у Вас были намерения относительно этой девушки?
– оживился Чарльз, узнавая новые части истории, которую он уже немного знал, и объединял с ней новую информацию.

– Самые благородные, конечно, - пылко ответил актер.
– Я умирал от желания увидеть ее вновь, но расстояние и наша работа не позволяли нам это сделать. Сначала я хотел поехать к ней и определиться в наших отношениях, но в это время началось прослушивание на роль Ромео. В этот момент мои планы изменились. Если бы я получил эту роль - это был бы моим первым профессиональным успехом и начало новой и лучшей жизни. Так что я принял решение сосредоточиться на этой цели, которая не только бы наполнила меня профессиональным удовлетворением, но и сделала бы мое материальное положение достаточно стабильным, чтобы я мог просить руки любимой женщины.

– У Вас были такие серьезные намерения, хотя Вы были так молоды. По-моему, Вам тогда еще и двадцати не было, - удивился Эллис.

– Мне должно было исполниться восемнадцать, но уже тогда я жил самостоятельно, и был отчаянно влюблен, что было абсолютно верным, зачем мне надо было ждать дольше?

– Но согласно грустным деталям, которые Вы мне рассказали в тот вечер, Вам пришлось отказаться от своих планов?

– Да, и после этого началось самое черное время в моей жизни, - ответил мужчина, слабо вздохнув.