– Полностью с вами согласна, - с фальшивой улыбкой сказала миссис Марлоу. – Именно поэтому я и посоветовала своей Сьюзи стать актрисой, ведь эта профессия так соответствует духу женщины. Это вид искусства.

– Именно, миссис Марлоу, - сказал мистер Спенсер, вынужденный притворятся, что одобряет шоу-бизнес как карьеру, хотя на самом деле, как и все высшее общество, отказывался считать эту профессию благородной. – Я не против женских профессий, но нельзя потакать крайностям. В последней поездке я познакомился с прекрасной и чрезвычайно богатой семьей, переживающей настоящую трагедию. Одна из женщин в этой семье просто паршивая овца, ей мало, что она живет в собственной квартире, она еще и зарабатывает на жизнь, хотя ее семья одна из самых богатых в стране!

– И что с того? – спросил Терри, не обращая внимания на Сюзанну, которая предупреждающе сжала его руку.

– Вижу, вы лишены предрассудков, мистер Грандчестер, - ответил старый банкир, и затем обратился к Сюзанне, до сих пор хранившей молчание: - А что об этом думает ваша невеста? Что скажете, мисс Марлоу?

– Меня не занимают такие вопросы, - застенчиво пролепетала Сюзанна, опуская глаза. – Думаю, мы должны предоставить решать все мужчинам. Вместо того чтобы выходить на демонстрации, скандировать у Белого дома, мы должны посвятить себя семьям и мужьям. А уж они пусть рассуждают.

– Это слова настоящей женщины, - с одобряющей улыбкой произнес мистер Спенсер. – Вы выбрали правильную женщину, мистер Грандчестер.

Терри молча кивнул, показывая, что оценил комплимент. «Да уж, - подумал он, - правильнее некуда».

Терри очнулся от воспоминаний, чтобы морозным декабрьским утром среди заснеженного французского леса со всей отчетливостью понять, как сильно он любит каждую частицу души Кенди и как яростно отвергает банальную сущность Сюзанны. Почему он отпустил Кенди, зная, что именно она женщина всей его жизни? Они так и не простил себе этого.

Стоял замечательный зимний день. На Холме Пони кружился снег, и озеро было покрыто толстым льдом, словно созданным для катания на коньках и других детских забав. Альберт и Арчи отправились испытать прочность льда и посмотреть, безопасен ли он для детей, а Энни и Пати остались в доме. Сестра Лин и мисс Пони готовили для детей завтрак, а две молодые женщины украшали в гостиной елку.

Энни с восхищением, смешанным со страхом, смотрела на раскидистое дерево, которое купил для детей Альберт. Оно было чудесно, но ее до смерти испугала мысль, что придется украшать верхушку огромной сосны. Чтобы справиться с задачей, они купили маленькую лестницу, и на полу лежали тысячи игрушек, ожидая своей очереди оказаться на зеленых ветвях

Пати неуверенно посмотрела на Энни. Кто из них взберется по лестнице и как им развесить на дереве золотые гирлянды – на ее лице были написаны эти вопросы.

– Не смотри на меня так, - воскликнула Энни с испуганными глазами. – Я туда не полезу!

– Я тоже, - ответила Пати, смеясь их глупости. – То есть, когда ты здесь жила, елку украшали мисс Пони и сестра Лин?

Энни в умоляющем жесте сложила руки.

– Ну, она никогда не была такой большой, к тому же… - девушка осеклась, и на ее лицо набежала тень.

– К тому же? – переспросила Пати, не заметив внезапной перемены в настроении Энни.

– Кенди всегда устанавливала на верхушку звезду, - выдавила Энни слабым голосом, закрывая лицо руками.

Пати посмотрела на подругу и нежно обняла ее, тоже начиная всхлипывать.

– О Энни, мне так ее не хватает, - бормотала Пати, поглаживая шелковистые волосы Энни. – Но мы должны держаться. Кенди хотела бы именно этого.

– Да, Пати, - ответила Энни, все еще сжимая подругу в объятиях. – Но мы получили последнее письмо от нее месяц назад. Я так волнуюсь, - проговорила она и снова зарыдала навзрыд.

После ее слов Пати почувствовала, как в ее сердце вонзился отравленный кинжал. Первым признаком гибели Стира было отсутствие писем. Пати не могла не думать о схожести случая со Стиром и теперешнего положения Кенди. Эта мысль лишь на мгновение пронеслась в ее голове. Но жизнь преподала ей жестокий урок, и она научилась скрывать внутренние страхи, понимая, что ее поддержка сейчас нужна подруге.

– О Энни, - прошептала она, сжав ее плечи. – Кенди слишком занята, чтобы писать домой. Кроме того, письма не всегда доходят до адресата. Они могли затеряться где-то в пути.

– Думаешь? – спросила Энни, после слов Пати обретая слабую надежду.

– Конечно, дорогая! – уверила ее Пати. – А теперь вытри слезы и прекрати грустить. Кенди расстроилась, если бы увидела тебя такой, - добавила она, протягивая подруге носовой платок.

Энни взяла белый платочек и села в кресло-качалку мисс Пони, а Пати устроилась рядом на полу, взяв ее за руку. Энни заплаканными карими глазами смотрела в окно. Некоторое время казалось, что постоянный шум детей исчез, уступив место торжественной тишине, такой несвойственной этому дому. В этот необычный момент сердца двух друзей наполнились неожиданным беспокойством.