Вторая дивизия прибыла в Шато-Тьерри в полночь 31 мая. Встав с поезда, мужчины не имели ни минуты покоя. Терри благодарил Бога за долгие тренировки. Иначе сейчас он не справился бы с постройкой баррикад и окопов на дороге из Шато-Тьерри в Париж. Но в итоге все приготовления были закончены уже ко 2 июня.

Чтобы пересечь реку, немцы атаковали другой сектор фронта, но вот уже несколько дней подряд им успешно противостояла Третья дивизия. Поэтому генерал Людендорфф решил оставить бессмысленные попытки и атаковать союзников к западу от Шато-Тьерри, не догадываясь, что там его армию поджидает Вторая дивизия.

Вечер 3 июня был долгим и мучительным. Словно предвещая дальнейшие несчастья, заболел юный Питерсон. У него резко поднялась температура, заболел живот, и началась рвота. Доктор Нортон поставил диагноз – перитонит, и попытался сделать все возможное, чтобы спасти молодого человека. Но на закате тот умер на руках отца Граубнера.

– Ума не приложу, почему так случилось, - пробормотал Граубнер, сидя в резервной траншее рядом с Терри, после того, как они спешно похоронили Питерсона.

– Я тоже, отче, - хрипло отозвался Терри. – Этот ребенок был полон жизни. Помните. Как ему не терпелось поучаствовать в сражении? И он так мечтал увидеть Париж. И ни одно из его желаний не сбылось…

– Да, сержант. Иногда жизнь так несправедлива, - вздохнул старик. – Молодые люди, влюбленные в жизнь, умирают, а…

– А те, кто заслуживает смерти, продолжают жить, - горько закончил Терри.

Граубнер изумленно воззрился на молодого человека. Секунду он размышлял, спросить его или подождать другого удобного случая. Наконец, он заговорил.

– Почему это вы вдруг решили, сержант, что заслуживаете смерти? – поинтересовался он.

Если бы Терри не был под впечатлением от смерти Питерсона, трехдневной работы и страха перед незнакомой опасностью, то снова бы ответил грубостью. Но ему казалось бессмысленным хранить тайны, если завтра утром ему предстоит умереть. Молодой человек положил руки за голову и тихо ответил:

– Отче, это из-за женщины.

– Продолжай, сын мой, я слушаю тебя, - ответил священник и внимательно выслушал историю Терри.

В рассказе Терри он узнавал много событий и характеров. Ему вспомнились своя покинутая мать, которой управлял амбициозный отец, одинокий ребенок, превратившийся в непокорного подростка, незабываемая любовь, жестокая судьба, вина, интриги, рок и последняя встреча. За время рассказа он понял причины того, почему Терри превратился в такого мрачного человека и пошел на фронт. Но он видел и то, что было скрыто от самого молодого человека.

Закончив историю, Терри опустил голову на руки, лежащие на коленях.

– Вот видите, отче, - добавил молодой человек, - я сломал себе жизнь своими же руками.

Граубнер почесал затылок и поднял левую бровь, пытаясь найти подходящий ответ на это замечание.

– Сержант, - начал он, - да, вы допустили несколько ошибок, но это не значит, что вы сломали себе целую жизнь! – сказал он пораженному Терренсу.

– Скажите откровенно, отче! Будто я не знаю, что я полное ничтожество! – отчаянно воскликнул тот.

– Вас действительно интересует мое мнение или же вы хотите, чтобы я повторил ваши слова? – жестко спросил священник.

– Я… хотел бы узнать, что думаете Вы, - признался молодой человек.

– Тогда выслушайте меня, не перебивая, сын мой, – необычайно серьезно продолжал старик.

Терри лишь молча кивнул.

– Прежде всего, - начал Граубнер, - хотел бы заметить, что вы совершили большую ошибку, сделав предложение нелюбимой женщине. Брак – это священный союз, основанный на любви. Никакая жертва этой молодой женщины не оправдывает вашего намерения вступить в брак, противоречащий его сути. Знаю, что мои коллеги не согласятся со мной, но я считаю, что такие понятия, как «обязанности» и «честь», которых вы придерживались, - лишь часть идеологического мусора, вынесенного из прошлого столетия. Надеюсь, когда-нибудь мы преодолеем их и откроем для себя высшую мораль, основанную на сострадании, любви и взаимопонимании. Я никогда не был женат, но посвятил свою жизнь чему-то более важному. Моя гордость часто восставала против моих поступков. Но я боролся, сознавая, что люблю Господа своего, и что Он отвечает мне любовью, во сто крат большей. Брак – это нечто похожее. Вы смогли бы уважать свою жену, жертвовать своими интересами ради нее, не любя эту женщину?

Настоящий брак – это не амплуа, которое можно легко отбросить. Брак – это на всю жизнь. И вы все равно не смогли бы устроить свою жизнь таким образом, если ваш разум пытался забыть то, что сердце забыть отказывалось. Тем не менее, я не могу возлагать всю вину на вас. Ваша невеста и ее мать тоже виновны в случившемся. Страдания вашей невесты – лишь результат ее собственных грехов. Но я все же рад, что она признала их перед смертью, очистив свою душу. С другой стороны, ваша бывшая девушка в этой ситуации лишь невинная жертва обстоятельств. Итак, сын мой, вы понимаете, что ошибки - это бич человечества? Все совершают их, и никто не вправе полагать, что останется безнаказанным. Мы принимаем решение, как верные, так и ложные. Результатам верных решений мы радуемся, от ложных же страдаем. Но даже тогда мы должны идти дальше, оставив ошибки позади и простив себя за них. Да! Мы должны учиться на своих ошибках, но Бог дал нам жизнь не для того, чтобы мы прожили ее в горьких сожалениях. Какое право имели вы судить себя столь строго? Бог.

В которого я верю, простил все наши грехи еще до нашего рождения, так как вы можете винить себя за них? Это и есть ересь! Идите вперед, только вперед и не оглядывайтесь на прошлые неудачи! Более того, я вижу возможности, позволяющие вам все исправить, и вы глупец, - простите мою прямоту, - если не воспользуетесь ими!

– Хотел бы я разделять ваши взгляды, отче. Но для меня все потеряно! – упорствовал Терри, все еще угнетенный беседой со священником.

– Вы просто не желаете раскрыть глаза! – горячо возразил старик. – Эта женщина свободна. Так чего же вы ждете, дитя, во имя Господа?