Но худшим для Терренса Грандчестера стало осознание того, что и его руки способны убивать. Руки, которые могут творить, честно трудиться, помогать… ласкать щеку спящей девушки… смогли крепко сжимать автомат, на его глазах убивающий таких же людей, забрызгивая форму кровью врага. Никто не может быть готов к такой трагедии.

Посреди битвы, пока его руки следовали животным инстинктам, его разум пытался найти смысл в «этом безумии», как назвал происходящее отец Граубнер. На секунду он усомнился, что поступает правильно, убивая врагов. Но перед его глазами предстал образ женщины, которую он любил, и которая находилась в 37 милях отсюда. Он не мог допустить, чтобы ее драгоценная жизнь подверглась опасности.

Терри не знал, сколько часов длится битва. Немцы отчаянно сражались, но и их силам подходил конец. На одном из участков они использовали артиллерию. Капитан Джексон из-за огромного дерева, стоявшего около дороги, видел, как несколько солдат умудрились втащить в разрушенный дом пару орудий и теперь вели из них артобстрел, мешавший союзникам продвигаться вперед.

– Мне нужна группа добровольцев, которые прорвутся к этим ублюдкам и убьют прежде, чем они перестреляют нас, - объявил он.

– Я пойду, - отозвался рядовой Ньюмен, мужчина лет 30.

– И я, - подхватил Терри.

Скоро вызвалось еще три человека. Джексон объяснил всем задачу.

– Двое открывают огонь из леса, постоянно меняя позицию среди деревьев, чтобы они не поняли, где мы находимся. Остальные по левому флангу подбираются к развалинам, с гранатами наготове. Приказ понятен? – спросил он.

– Да, сэр, - ответил Ньюмен, и все остальные кивнули.

Джексон и капрал остались в лесу, а Грандчестер, Ньюмен, рядовой Карсон и капрал Льюис начали передвигаться к врагу, прячась от огня орудий. Вылазка была крайне рискованной, они знали, что это может стать последним, что они сделают в этой жизни, но они должны были вывести из строя орудия врага.

– Думаешь, у нас получится, Ньюмен, - тяжело дыша, спросил Карсон.

– Не знаю, друг мой, - усмехнулся тот. – Но дома у меня жена и трое детишек, ради которых я должен жить.

Четверо мужчин медленно, но уверенно продвигались вперед. Они пробирались между камнями и деревьями. Казалось, стрельба, которую производили Джексон и второй солдат, отвлекли немцев. Но они должны были поторопиться, иначе орудия найдут тех, кто скрывался в лесу. Он продолжали двигаться, как вдруг неуклюжим движением Льюис привлек внимание немецкого солдата, который тут же уложил его двумя пулями. Остальные успели вовремя спрятаться. К сожалению, теперь немец был настороже и не сводил глаз с их укрытия. Терри подал товарищам знак.

Они уже не смогут подобраться ближе, поэтому настало время бросать гранаты. Первым бросал Карсон, лежавший ближе всех. Но его движения были столь неуверенны, что все тот же немец убил его прежде, чем он успел понять, что происходит.

В живых остались лишь Гранчестер с Ньюменом. Их товарищей убил один немецкий солдат, другие же тем временем стояли на орудиях. Стоял невыносимый шум. Сначала нужно было обезвредить этого немца. Терри подал глазами знак Ньюмену и тот придвинулся поближе, готовый получать приказы.

– Один из нас отвлечен его, - прошептал Терри. – А второй застрелит этого сукина сына быстрее, чем он сможет двинуться с места. В этом шуме никто ничего не заметит.

– Я отвлеку, сэр, - вызвался Ньюмен.

– Нет, ты стреляешь лучше, - возразил Терри. – Кроме того, у меня нет жены и троих детей.

Ньюмен лишь улыбнулся и отдал честь командиру.

Быстрым движение Терри открылся врагу, и тот направил автомат в его сторону. Один, два, три, четыре, пять выстрелов, но прежде чем он успел нанести Терри ранения, его самого настигла пуля Ньюмена.

– За тебя, Карсон, - прошептал он.

На этот раз они не теряли времени, и быстро бросили гранаты, которые тут же вызвали столб пламени в укреплении немцев.

Ньюмен и Грандчестер сидели, наблюдая за пламенем, проникающим в дом, и слыша крики людей, гибнущих внутри.

– Не хотел бы я, чтобы такое увидел мой ребенок, - прошептал Ньюмен, левой рукой вытирая почерневший лоб.

Терри молча кивнул. Крики, слышимые из дома, раздавались в ушах и проникали в душу. Были ли счастливы эти люди? Что будет с их семьями, если они погибнут? На секунду ему показалось, что, подвергая себя такой опасности, лучше не иметь семьи. Если придется умереть, то никто не пожалеет о нем, да и в конце концов в его жизни не все было так уж плохо. Внезапно он удивил себя, принявшись вспоминать самые лучшие мгновения юности.

Они присоединились к отряду и продолжали наступление под огнем немецких автоматов. Несмотря на шум, стоявший вокруг, в ушах Терри воцарилась умиротворенная тишина. «Нет, не все так плохо, - думал он, - по крайней мере, у меня остались замечательные воспоминания».

Кровь врага еще раз окропила его губы, но он не чувствовал этого, потому что душу его заполнил сонм голосов прошлого, звучавших без всякой последовательности:

«Сколько веснушек!»

«Не твое дело!.. Мне очень нравятся веснушки! И теперь я подумываю, как бы собрать еще больше!»