Всякий жаждущий славы должен заблаговременно расстаться с почетом и освоить нелегкое искусство – уйти вовремя.

Всякое добро исходит от зла.

Всякое общение, которое не возвышает, тянет вниз, и наоборот.

Вы заключаете брак, смотрите же, чтобы не стал он для вас заключением! Слишком торопитесь вы, заключая брак, и вот следствие – расторжение брачных уз!

Высшее мужество познающего обнаруживается не там, где он вызывает удивление и ужас, но там, где далекие от познания люди воспринимают его поверхностным, низменным, трусливым, равнодушным.

Где бы я ни обнаруживал живое создание, я находил желание власти.

Героизм – таково настроение человека, стремящегося к цели, помимо которой он вообще уже не идет в расчет. Героизм – это добрая воля к абсолютной самопогибели.

Глубокая ненависть – тоже идеализм: мы оказываем такому лицу слишком много почета.

Глупец тот, кто в названиях ищет знания.

Говорить о женщине следует только с мужчинами.

Голос красоты звучит тихо: он проникает только в самые чуткие уши.

Гораздо чаще кажется сильным характером человек, следующий всегда своему темпераменту, чем следующий всегда своим принципам.

Горечь содержится в чаше даже лучшей любви.

Государством зову я, где все вместе пьют яд, хорошие и дурные; государством, где все теряют самих себя, хорошие и дурные; государством, где медленное самоубийство всех называется «жизнью».

Грубые люди, когда они чувствуют себя оскорбленными, обыкновенно считают, что они оскорблены в высочайшей степени, и рассказывают о причине оскорбления в сильно преувеличенных словах для того, чтобы насладиться сполна возбужденным чувством ненависти и мести.

Да будет женщина игрушкой, чистой и изящной, словно драгоценный камень, блистающий добродетелями еще не созданного мира.

Даже в чаше высшей любви содержится горечь.

Даже свои мысли нельзя вполне передать словами.

Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.

Деликатность. Стремиться никого не огорчать и никому не наносить ущерба может быть одинаково признаком и справедливого, и боязливого образа мыслей.

Для очень одинокого и шум оказывается утешением.

Добро и зло, богатство и бедность, высокое и низкое, и все имена ценностей – все это станет оружием и будет воинственно утверждать, что жизнь должна превозмогать себя снова и снова!

Добро и зло отличаются друг от друга различной иерархией страстей и господством целей.

Добродетель только тем дает счастье и некоторое блаженство, кто твердо верит в свою добродетель, – отнюдь не тем более утонченным душам, чья добродетель состоит в глубоком недоверии к себе и ко всякой добродетели.

Добром называли не приятные чувства, а состояние полноты и силы.

Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.

Дороже всего люди расплачиваются за то, что пренебрегают банальными истинами.

Досада есть физическая болезнь, которая отнюдь не излечивается одним тем, что позднее устраняется повод к досаде.

Если бы супруги не жили вместе, хорошие браки встречались бы чаще.

Если женщина имеет мужские добродетели, то от нее нужно бежать; если же она не имеет мужских добродетелей, то бежит сама.

Если ты прежде всего и при всех обстоятельствах не внушаешь страха, то никто не примет тебя настолько всерьез, чтобы в конце концов полюбить тебя.

Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран – не можешь иметь друзей.

Есть благородные женщины с известной нищетою духа, которые, тщась выразить свою глубочайшую преданность, не умеют найти иного выхода из затруднительного положения, как предложить свою добродетель и стыд – высшее, что у них имеется.

Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости.

Есть очень разные люди: одни стыдятся, замечая отлив своего чувства дружбы или любви; другие стыдятся, замечая прилив этого чувства.

Есть степень заядлой лживости, которую называют «чистой совестью».

Есть черствость, которой хотелось бы, чтобы ее принимали за силу.

Женщина – вторая ошибка Бога.

Женщина лучше мужчины понимает детей, но мужчина больше ребенок, чем женщина.

Женщина мало что смыслит в чести. Пусть же станет честью ее любить всегда сильнее, чем любят ее, и в любви никогда не быть второй.