Свободный ум доводит мораль до крайности. И наконец она оказывается стоящей ниже него.

Скепсис во всех моральных оценках есть симптом того, что возникает новая моральная оценка.

Сладострастие и самобичевание – две соседние страсти. И среди познающих бывают самоистязатели: они никогда не будут созидающими людьми.

Сладострастие – это величайшее блаженство, символ высшего счастья и высшей надежды.

Слишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина еще не способна к дружбе: она знает только любовь.

Слова оценки – знамена, водруженные там, где было найдено новое блаженство, новое чувство.

Случай – это самая древняя аристократия мира, ее возвратил я всем вещам, я освободил их от подчинения цели.

Соблазнить того, кто нас любит, чтобы он сделал что-нибудь такое, за что ему стыдно было бы перед самим собой и перед нами, – вот самый жестокий поступок жестокого.

Совершенная женщина есть более высокий тип человека, чем совершенный мужчина, но и нечто гораздо более редкое.

Совершенный человек приносит пользу без всякого намерения, так же как и вредит без всякого намерения.

Совесть – это чувство, в котором мы сознательно устанавливаем ранг наших влечений.

Совсем не говорить о себе – весьма благородное лицемерие.

Сознание, что я согласен с другими, заставляет меня недоверчиво относиться к тому, в чем мы все согласны.

Состарившиеся женщины в сокровеннейшем тайнике своего сердца скептичнее всех мужчин: они верят в поверхностность бытия как в его сущность, и всякая добродетель и глубина для них лишь покров этой «истины».

Сострадание сильнее страдания.

Сострадательные натуры, всегда готовые на помощь в несчастье, редко способны одновременно и на сорадость: при счастье ближних им нечего делать, они излишни, не ощущают своего превосходства и потому легко обнаруживают неудовольствие.

Сотворить идеал – это значит переделать своего дьявола в своего Бога. А для этого надобно прежде всего сотворить своего дьявола.

Стоит нам только на один шаг преступить среднюю меру человеческой доброты, как наши поступки вызывают недоверие. Добродетель покоится как раз посередине.

Страдания есть самый скорый способ для достижения истины.

Страх – наследственное, основное чувство человека; страхом объясняется все: наследственный грех и наследственная добродетель.

Сумасшествие отдельных личностей – дело весьма редкое, но помешательство групп, партий, наций и эпох – правило.

Счастье мужчины зовется «Я хочу». Счастье женщины – «Он хочет».

Так называемые любезники умеют давать нам сдачу и с мелочи любви.

Также и в удовлетворении своих желаний (пищи, женщин, имущества, чести, силы) большинство людей поступают, как стадный скот, а не как личности… даже если они личности.

Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его – способным к войне, ее – к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать – не только ногами, но и головой.

Талант иного человека кажется меньшим, чем он есть, потому что он ставит себе всегда слишком большие задачи.

Талант хорошего прозаика в выборе средств состоит в том, чтобы ближе подойти к поэзии, но не перейти к ней.

Творчество! Вот великое спасение от страданий, великое облегчение жизни!

Те, кто до сих пор больше всего любили человека, всегда причиняли ему наисильнейшую боль; подобно всем любящим, они требовали от него невозможного.

Теми мотивами, которыми оправдывается наказание преступника, можно оправдать и его преступление.

Только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине – женщину.

Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать вверх.

Тот, кто ответил себе на вопрос: «Зачем жить?» – сможет вытерпеть почти любой ответ на вопрос: «Как жить?»

Требование взаимности не есть требование любви, но тщеславия и чувственности.

Тщеславие есть кожа души.

Тщеславному человеку важно не мнение других, а его собственное мнение об их мнении.

Ты хочешь, чтобы тебя оценивали по твоим замыслам, а не по твоим действиям? Но откуда же у тебя твои замыслы? Из твоих действий!

У иных целомудрие есть добродетель, но у многих – почти что порок.

У одних раньше стареет сердце, у других – ум. Иные бывают стариками в юности, но кто поздно юн, долго остается таким.

У подавляющего большинства людей интеллект представляет громоздкую, подозрительную, скрипучую машину, завести которую – одна волокита: они называют это «серьезно относиться к делу», когда намереваются поработать и хорошенько подумать этой машиной – о, сколь тягостно должно быть им это шевеление мозгами!