— Мир движется к кризису! — утверждал хозяин гостиницы. — Люди слишком оборзели. Природа не потерпит этого!

— Разговор такого рода ведется уже не одну тысячу лет,— возражал ему Жан.

Но Макс не слушал оппонента:

— А главное! Налоги! Мой бог! Это добром не кончится...

Мы со Скорпионом молчали. Я задумчиво наблюдал, как пузырьки отрываются от стенок моего стакана, а канонерщик был занят не менее важным делом — он решил перепробовать все бутылки.

— Мой юный друг... — как сквозь вату долетел до меня голос уже подхмелевшего Макса. — Я сейчас вам объясню...

Пока их дискуссия продолжалась, я, не отрывая взора от пива, шепнул, обращаясь к Скорпиону:

— Ты не намерен остановиться?

— А что такого? Гулять, так гулять! Коль забава — так забава!

— Имей совесть, хоть заплати за все.

— Ну, если ты такой совестливый... — Скорпион вытащил из кармана кредитку. — Нынче я не жадный. Доверяю это дело тебе.

Я взял карточку:

— Заодно я сниму все деньги, которые ты мне задолжал.

— Э-э! Мы так не договаривались! — Канонерщик потянулся за кредиткой, но она уже исчезла у меня за пазухой. — Он пустил меня по миру! — констатировал Скорпион, повысив голос.

Макс с блаженной улыбкой воззрился на меня:

— О чем это он? Что, тоже большие налоги?

— Да так, — перебил мой ответ Скорпион. — Мелочи жизни. Издержки производства... А давай-ка лучше споем?

— Извольте. — Макс достал из ящика стола синтезатор.— Мой ак... мпанимент.

Первые две песни были еще туда-сюда. Но затем вокальный дуэт затронул тему любви. Я понял, что пора уводить Жана. Извинившись, я приподнял упиравшегося стрелка и настойчиво выпроводил его за дверь. Макс сидел закрыв глаза и покачиваясь, проникшись сокровенным смыслом песни, а Скорпион потянулся за незамеченной им ранее бутылкой голландского пива, поэтому на наш уход они не обратили ровным счетом никакого внимания. Уже когда я тихонько притворял дверь, неожиданно Макс затянул частушку:

— Через по-оле... Через ме-ежу...

Хрен манде кричал: «Заре-ежу...»

Жан обиженно пробубнил:

— Я не ребенок.

Мне с трудом удалось остаться серьезным:

— Именно поэтому ты должен слушать командира и не капризничать. Логично?

Стрелок промолчал и угрюмо поплелся за мной.

Немного поспав, я решил-таки заняться делом и заказал себе авиетку. Только я облачился в скафандр, ко мне в каюту завалили Макс и Скорпион.

— Все гуляете? — спросил я осуждающе.

— Не зуди! — Скорпион погрозил мне кулаком. — Мы с Максом идем гулять!

— Этого еще не хватало...

Однако я понимал, что без кровопролития их не остановить и предложил:

— Я сейчас лечу в каньон Титана. Вот вам и будет прогулка.

«По крайней мере, они будут у меня на глазах», — резонно подумал я.

— Заметано, — отозвался из коридора Макс.

Разреженный воздух Марса оказался на удивление прозрачным для сезона песчаных бурь. Сиреневый горизонт светился горстками городов-светлячков. Впереди лежала бескрайняя равнина Амазония, житница Марса, покрытая сотнями тысяч куполов фермерских хозяйств.

Когда мы проделали полпути, Скорпион подозрительно прищурился и поинтересовался:

— А шо ты шукаешь в каньоне?

— Школу.

— За штурмовиками значит?

— Догадливый ты.

Он помолчал немного, а потом сказал, скорее, уже просто рассуждая вслух:

— Понятно. Хочешь ребят с особой подготовкой.

— Мало ли что случится...

Тут проснулся доселе дремавший Макс. Он проглотил пару таблеток восстанавливающего и глянул в окно:

— Ого! Как быстро едем!

— Нет. Низко летим, — объяснил ситуацию Жан, которого я взял за пилота в самый последний момент.

— А-а... — Макс опять откинулся на сиденье, закрыв глаза и с мукой на лице.

— Пили самогон? — вырвались наружу мои сомнения.

— Не знаю. — Макс медленно повернул голову и посмотрел на Скорпиона. — Мы пили самогон или нет?

— Нет.

— Ол'райт. Фобос, не огорчайтесь, таблетки подействуют, и я приду в норму.

На подлете к горе Арсия я заметил жуткое скопление авиеток.

— Что это там? — И указал пальцем на столпотворение.

— Чего? — Макс напряженно воззрился в предложенном направлении. — А-а... Вы не в курсе...

— Все в порядке, капитан! — Обиженный Жан обернулся, давая мне обзор приборной панели.

— Да не перебивай! — Макс усиленно заерзал, принимая прямосидячее положение. — У нас олимпиада в разгаре...

— А-а...

— Не дразнись... Там сумасшедшие ребята на бобах... Тьфу: в бобах катаются. Трасса гигантского бобслея, понятно? Двадцать километров по склону вулкана. Нет, точно тронутые... Давеча, в том году, двоих похоронили. Вою было на неделю... — Макс прильнул к стеклу. — И зачем? Вот в чем дело.