"Я иду тебе навстречу,

Я тебя загомосечу...".

После этого номера, которому скорее шло название «стриптиз», пивнуха, по крайней мере галерка, завыла и застучала ногами. Кибер у автомата напрягся. Скорпион крутился на стуле, будто налим на сковородке.

— Ну что, что ты вертишься? — осведомился я ленивым голосом.

— Ты погляди на это сборище приблатненных мерзавцев!— который раз излишне громко возмутился он. — Никакой поэзии в душе.

Я усмехнулся:

— А ты прочитай им лекцию на тему нравственности.

— Чего лыбишься... — Обиделся Скорпион. — Вот возьму и прочитаю.

Он встал и направился в сторону оркестра, сопровождаемый пристальными взглядами уже потихоньку недовольно ворчавшей голыдьбы. Я хотел было схватить его за пояс и посадить на место, но промахнулся. Мой канонерщик минуты две шептался с музыкантами. Из зала раздался пьяный выкрик:

— Музыку давай! Шо там мямлите с этим говном!

Скорпион резко обернулся:

— Будет музыка!

Он вспрыгнул на сцену и настроился на волну динамиков.

— А сейчас я хочу проветрить ваши зеленые от плесени мозги блатной классикой.

Одна часть кабака одобрительно зашумела, но из самой глубины, из-за громадной, в два обхвата колонны лифта кто-то истошно завопил.

— Убью суку экспедиционную!

Тут же хозяин перемахнул через стойку, а за ним поспешил официант и полицейский кибер с оторванным пальцем. Послышалась негромкая возня и несколько шлепков, которые потонули в аккордах протяжно затянувшего печальный мотив оркестра.

Рвался на свободу я

За семью замками.

Навсегда останется

В сердце моем камень.

И от жизни сытой

Меня ж вы не удержите.

Разве только бритвой

Горло перережете.

Не бандит, поймите,

Влип я по-случайности.

Не лишайте жизни

Из-за моей отчайности.

Дайте шанс исправиться –

Прочту все книжки умные...

Только в путь отправиться б,

Ночью мне безлунною.

Не пускайте по следу

Вы лихой погони.

Тут не сгинул со свету,

Поживу и доле.

Ну, а коли словите,

Вашу мать, фортуну:

Больше не загоните,

Не отдамся МУРу.

Пусть же стаи воронья

Клюют кости белые:

Помните, не вор был я,

А честный фраер беглый.

Скорпион допел жалостливым голосом последние слова, и кабак, тонущий в дыме дешевых сигарет, грохнул в ладоши. Этот шум разбудил лысого громилу, сидевшего за соседним столиком в самом углу, около горшка с потерявшим большую половину листьев фикусом. Опухшими глазами он оглядывал собравшихся, и когда его взор дошел до меня, на лице забулдыги скорчилась презрительная гримаса, и он плюнул под корень растения. Я сделал вид, что ничего не заметил.

Скорпион же исполнил еще что-то "на бис" и, по-видимому, иссяк. Канонерщика усадили за свой стол молодые астралы, занявшие наиболее освещенную и чистую часть пивнухи. Скорпион принялся молоть им всякую чепуху, то и дело отталкивая локтем назойливого и очумевшего от пива и внезапного влечения педераста, который уже непрочно стоял на ногах и все норовил полусогнувшись, под сдавленные смешки своих товарищей, обнять моего дружка сзади. Наконец, после очередной его попытки сомкнуть свои пылкие объятия, гомик явно переполнил чашу терпения Скорпиона. Мой канонерщик резко развернулся на вращающемся стуле и вмазал открытой ладонью в лоб пристававшего, при этом сказав нарочито капризным голосом:

— О-отстань про-отивный!

Мотнувший головой педераст отлетел прямо в руки проворному киберу, который тут же, повинуясь жесту бармена, выволок его на улицу.

Посмеиваясь, я наблюдал эту комедию, разыгранную в традициях немого кино, попивая местный «Дункль» и вальяжно откинувшись на спинку кресла. Тут я заметил, как на наш столик легла неровная тень человека, который в нерешительности стоял за моей спиной. Не оборачиваясь, я указал на Скорпионово место:

— Садитесь, если хотите пива.

Незнакомец — приличного, даже несколько аристократичного вида молодой человек — вежливо поблагодарил и опустился напротив. Пригубив стакан, он начал расспрашивать меня о местах, где я бывал. Рассказывая ему о том о сем, я ломал голову, что же он здесь вообще делает и чего хочет конкретно от меня. Молодой человек тем временем незаметно перевел беседу в русло критики властей и, в частности, полиции. Я несколько оживился — он затронул интересную для меня тему.

Мой сосед вдруг замолк, наполнил стакан, но теперь уже соком ананаса и стал медленно потягивать напиток. При этом перстенек на его безымянном пальце пускал искорки в мою сторону, преломляя свет через искусно ограненный изумрудик. Меня увлекла эта игра цветовой гаммы. Незнакомец заметил мой взгляд и вытянул свой перст, положив ладонь на столешницу: