— Тише-тише, — я усадил адвоката на место, — уверяю вас, что все почти законно... К тому же у нас нет другого выхода. Вы же сами жаждали помочь нам.

— Но не таким же способом...

— Скажите лучше прямо, — поморщился я, не желая далее слушать его капризный тон, — вы сделаете то, что я прошу?

Мистер Рай откинулся на спинку стула и покачал головой, скорее в знак нерешительности, нежели чем отказа. Затем он встал и начал нервно ходить взад-вперед по моей келье, то и дело поднося сцепленные будто для молитвы ладони к лицу, чтобы в глубокой задумчивости слегка прикусить кожу на суставе большого пальца. После нескольких минут такого возвратно-поступательного движения адвокат резко остановился. Он решительно схватил со стола папку и, выходя, сказал мне:

— Жду вашего мальчишку на абордажной палубе.

План собственного спасения родился у меня давно. Точнее, неделю назад, когда мне стало совершенно ясно, что экспедиционный корпус и пальцем не пошевелит, дабы высвободить меня из грядущего заточения. К тому же мистер Рай был убежден, что стоит только выплатить штраф, и меня тут же освободят. С ухмылкой я залез в свой сейф и достал ампулу с «мечтой контрабандиста», доставшуюся мне на Плутоне, вскрыл ее и отлил сотни две миллилитров. «Это на сорок тысяч, как минимум», — подумал я, плотно завинчивая крышку. Закрыв шкафчик, который, наверное, выдержал бы прямое попадание небольшого ядерного заряда, я вернулся к столу и принялся просматривать груду местных газет на английском за последний месяц, доставленную по моей просьбе в необъятном портфеле мистером Раем. Меня интересовали лишь три рубрики: «криминальные хроники», «мир бизнеса» и «скандалы». В первой из них за последнюю неделю ничего полезного для меня не напечатали. Парочка разбушевавшихся маньяков, естественно, отчеты о «зверствах» моих подопечных и прочая бытовуха мелким шрифтом. Почти отчаявшись найти что-нибудь подходящее, в предпоследней газете из стопки мое внимание привлек броский заголовок: «ОПЯТЬ СТРЕЛЯЮТ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПАРКЕ». Корреспондент с непроизносимой фамилией высказывал предложение, что «несомненно, боевики группировки Хашимоты, взявшие под контроль нелегальный экспорт, не смирятся с существованием конкурентов, а это значит, что еще долго тихие улочки некогда безмятежного лесного массива будут служить ареной крутых разборок. Остается только спросить, куда же смотрит полиция?». Я запомнил имя репортера и заказал все его статьи за последние полгода, используя компьютер библиотеки, будучи полностью уверенным, что писака кормится на благодатной ниве разоблачения происков Хашимоты не один день. Так и получилось. Через пяток минут принтер выплюнул мне дюжину объемистых репортажей и целый ворох коротеньких заметок. Довольно потерев руки, я углубился в чтение. Постепенно мое самочувствие все больше улучшалось. Этот неизвестный Хашимота начинал мне нравиться. Во всяком случае, он наверняка рискнул бы многим, дабы заполучить склянку с «мечтой контрабандиста». Хотя я и не сомневался, что у него имеется тайная лаборатория по производству этого зелья, но приобрести действительно качественный продукт по низкой цене — слишком большой соблазн. Определенно, Хашимота согласится!

Порешив так, я вызвал к себе Скорпиона. Канонерщик неохотно согласился перенестись ко мне.

— Доигрался ты со своей демократией... — были первые его слова, едва он ступил из рамки.

Скорпион вообще всю неделю зудил по поводу моего стиля руководства. Вот и сейчас он хотел было развить эту тему, но я жестом остановил его:

— Потом займешься словесным онанизмом. Слушай-ка лучше, что мне пришло в голову. — И я выложил ему свой план сделки с Хашимотой.

— Наполеон ты фигов... — ехидно резюмировал Скорпион.

Он сел, положил ногу на ногу и принялся массировать мускулы шеи:

— Не понимаю, каким таким макаром можно пойти на контакт с этим типом. Ведь полиция бдит за нами денно и нощно. Мы буквально обложены церберами.

— Это все будет только до суда. Им нужен лишь результат. Меня, несомненно, посадят, и на этом все затихнет. Тут ты...

— Почему я?

— А кто же еще? Значит, ты отправишься в «Трафик компани» — легальное прикрытие бизнеса Хашимоты. Предлог придумаешь сам. Уж чего-чего, а заливать ты умеешь. Кроме того, в искусстве соблазнять ты добился потрясающих результатов...

Канонерщик покрылся стыдливым румянцем и погрозил мне пальцем, скривив губы:

— Ну, мерзавец, погоди мне...

— Ладно-ладно, проваливай отседа.

Разговор этот, как я уже писал, состоялся неделю назад. А теперь вот я затребовал к себе по селектору Шуру, чтобы проконсультироваться, кого из штурмовиков лучше всего отправить к томящемуся в ожидании на абордажной палубе мистеру Раю.

Шура слушал меня молча, опустив глаза на пол. Когда я закончил свой монолог, он не пошевелился. Я подошел к мальчишке и поднял его лицо, чтобы заглянуть ему в глаза:

— Ну что случилось, ты все переживаешь ту встречу? Да не бери в голову! Мистер Рай просто немного не в себе. Это трудно объяснить... Ну, он просто так сильно любил своего сына... А тут ты, такой похожий...

Шура не ответил на мои слова. Я погладил его по голове:

— Как ты думаешь, кто из твоих ребятишек мог бы пойти сейчас с адвокатом?

Шура передернул плечами, будто в каюте был сквозняк. Подбородок мальчишки слегка задрожал, а глаза наполнились влагой. Улыбнувшись, я потрепал его по щеке и хотел было поцеловать в холодный лоб, но Шура отстранился.

— А можно я... — наконец вымолвил он слегка охрипшим голосом и, облизнув губки, продолжил. — Можно мне пойти к мистеру Раю?

— Но ведь, — начал было я, но осекся, заметив умоляющий взгляд. — Ладно, иди.

Шура, очевидно, заранее решил поступить согласно моему вердикту, отчаявшись сам разобраться в своих чувствах. Мой ответ привел его в восторг, он ринулся прочь, но я схватил его за плечо:

— Не спеши. Возьмешь с собой легкий бронежилет и кепку-генератор. Деньги придется получать тебе и везти через весь мегаполис до Скорпиона. Справишься?

Шура усмехнулся, издав хрюкающий звук, что должно было означать на диалекте штурмовиков нечто само собой разумеющееся. Я продолжил, наклонившись к его уху, почти шепотом:

— И еще... Будьте поосторожнее с адвокатом. Мало ли. какой он человек...

— Вы думаете, он педик?

— Ну... Я этого не говорил, но...

Шура пожал плечами:

— Мне можно, наконец, идти?

— Давай! — Я слегка хлопнул его по попке и, когда он уже закрывал створку, крикнул еще раз вдогонку: — «Будь поосторожнее, Джав»