Мои грезы-мечты – это отсрочки, которые я даю сама себе.

Отсрочки, чтобы ничего не менять.

Удобные зацепки, чтобы ничего не делать самой. Сказочный теремок, который я для себя возвела и в который с удовольствием забралась, высовывая нос с печи терема только в самых крайних случаях.

Настоящая осень в Киев приходит ближе к концу сентября. Именно тогда цвет неба становится глубже, птицы летают ниже, воздух становится влажным и густым, пропитанным прелой травой и листвой, и этот живой аромат земли, реки, ветра и прохлады не способны заглушить даже выхлопные газы автомобилей мегаполиса.

То ли в силу особенностей климата, то ли по другим неведомым причинам по окончании календарного лета тысячи деревьев в городе еще очень долго остаются зелеными. Зеленые парки и скверы, зеленые острова на Днепре, зелень вокруг жилых кварталов – осеннее буйство не властно над киевскими деревьями до конца сентября. А потом клены и дубы, липы и акации вдруг стремительно рыжеют, точно их разъедает ржавчина, блекнут под осиротевшим солнцем, выцветают на ветру. И вот еще неделю назад сентябрьский Киев восхищал летней зеленью, как будто наступающие холода ему были нипочем, а затем неожиданно прямо на глазах меняется и становится цвета кофе с молоком и уже пожухлая осенняя листва устилает мостовые кофейным узором. Леса чуть севернее города в сентябре ослепительно великолепны, переливаются золотом и горят багряным бархатом; в Киеве же деревья, кажется, поначалу изо всех сил задерживают лето, а затем, не выдержав и растеряв силы, резко сдаются перед надвигающимися холодами.

Но есть у Киева особый период – предвестник осени, когда город еще задыхается от летнего зноя, вечера еще беззаботны и жарки, а ночи по-летнему звездные и теплые. И сложно представить, что симфонии лета звучать осталось недолго.

Август.

Именно с начала-середины августа обожженные солнцем киевские каштаны, в начале лета дающие городу спасительную тень, теряют свои силы. Их редеющая листва уже в августе подсвечивается терракотой и охрой, составляя резкий контраст с летним городом. Уставшие за лето каштаны, высаженные на проспектах, во дворах и вдоль магистралей, дарят листву порывам ветра, а тот подхватывает тонкие сухие листья и, точно флиртуя с ними, разносит по округе.

Я уже приняла душ и улеглась в постель. В общем-то еще совсем не поздно – всего полдесятого вечера, но когда я сегодня приползла с работы домой, мне хотелось лишь одного – рухнуть в кровать и сразу же уснуть.

В кровать я рухнула, но мне не спится. Вспоминается прошедший день – мысли ленивы и хаотичны.

Сегодня утром, когда я ехала на работу, метро снова остановилось. Вообще, метро – самый быстрый и надежный вид транспорта в городе, однако иногда и здесь бывают перебои. Когда я выбралась из душного вагона, на платформе уже волновалось живое море людей, все нервничали и напирали на дежурную по станции, тесня ее к служебной двери; то тут, то там переговаривались о том, что через две станции от нас на рельсы бросился человек и погиб, заблокировав движение. Помню, как тогда, утром, разозлилась: черт возьми, я рискую опоздать на важную встречу из-за того, что какому-то идиоту – буквально – жить надоело. Это звучит цинично и эгоистично, но я думала, что, черт его дери, у меня тоже есть свои планы. Более того, в Киеве за последние полгода это уже шестой случай самоубийства в метро – аккурат по одному в месяц.

От порыва ветра на стол через открытое настежь окно упал сухой каштановый лист и, прошуршав по столу, слетел на пол. Не зажигая света, я подняла его и положила рядом с собой. Я ощущала себя такой же одинокой и уставшей, как этот рыжий скрюченный каштановый лист…

Вообще, в моем городе мне стало некомфортно, устало думается мне. С недавних пор я не поспеваю за ним – за его темпом и скоростью перемен. Он напоминает мне устаревший прибор, постоянно выходящий из строя, на который сверху постоянно припаивают и пристраивают все новые и новые трубки, провода, антенны, сосуды, катушки, фитили… (Такими «антеннами и фитилями» в Киеве выступают уродливые небоскребы современных бизнес-центров, разрушение старых особняков, застройки парков и скверов, километровые пробки, отслужившие свой век дороги, состарившиеся рвущиеся трубы…) Старый прибор, который и выглядит уже довольно смешно в новом обличии, не рассчитан на такие «гаджеты» и постоянно выходит из строя.

Не только утренний случай в метро – весь мой сегодняшний день не задался. Из-за приезда какого-то иностранного президента была перекрыта половина улиц. Глупейшее зрелище: часть улиц в ожидании президентского кортежа совершенно пустынна, хоть в футбол играй, другая часть – совершенно парализована трафиком. Сегодня я опоздала на все запланированные встречи и под конец дня совсем обессилила из-за нервотрепки.

Едва дожив до вечера, я не спеша тащилась домой. Чтобы унять лихорадку прожитого дня, специально вышла на пару остановок раньше своего дома – пройтись по летнему городу. Шла мимо высоток моего квартала, прикрыв глаза и подставляя лицо ветру и заходящему солнцу. Я уже даже перестала слышать шум улиц, как вдруг сверху из окна многоэтажки, мимо которой я проходила, какой-то кретин выплеснул недопитый кофе. Сладкая коричневая бурда разбрызгалась по моей блузе и волосам, и ветер разнес характерный запах кофеина. У меня не хватило сил ни разозлиться, ни рассмеяться, я просто устало чертыхнулась и поплелась дальше.

И вот лежу, верчу в руках сухой каштановый лист – предвестник осени и размышляю. Думаю, что такой лихорадочной, нервной и утомительной жизни с меня действительно достаточно. Достаточно бегать по кругу, как белка в колесе. Достаточно подчинять свою жизнь этому круговороту. Достаточно цепляться за работу, которая мне не нравится. Не нравится настолько, что уже даже реагируют мои мозг и тело: первый отказывается придумывать рекламные кампании, а второе – устало корчиться из-за вечной мигрени. Фон моей нынешней жизни – это мигрень и усталость, и пора признаться себе в этом, а не каждое утро глотать болеутоляющее.

Хватит жить взаймы.

Я должна покинуть агентство, какими бы пряниками меня не удерживал Виктор. Должна взять паузу, отдохнуть и попробовать наконец пожить так, как хочется: просыпаться в одиннадцать, неспешно пить кофе, наблюдать за городом, встречаться с друзьями, писать в городских кафе, снимать дом в Одессе или Италии на берегу моря, проводить там целый месяц, все лето или осень… И писать.

Я хочу так жить.

Чтобы все сделать правильно, даю себе срок: с нового года освобождаюсь от агентства. В течение оставшегося времени просто хожу на работу, как ни в чем ни бывало, и тяну время. Потихоньку отключаюсь от интересов клиентов, не сильно вникаю в проекты, не принимаю близко к сердцу ничего, что происходит в агентстве. Я временно становлюсь мумией, которая ничего не слышит и не видит, которой ничего не интересно и ничего не нужно. Ничего, кроме ее зарплаты. А вот с ней-то как раз наоборот: не меньше половины своего заработка я ежемесячно буду складывать на депозитный счет. Кое-какие деньги у меня уже имеются – работая, как вол, годами, я просто-напросто не успевала тратить все деньги, да и привычки такой нет – люблю иметь защечные запасы. Но в ближайшие месяцы я намереваюсь их серьезно пополнить – хочу, не работая по найму, жить привычной жизнью не менее трех лет и не переживать насчет денег.