Кругами вокруг своей машины.

Дело шло к вечеру. Воздух был свежим и чуть зябким. Все-таки северный

штат; милях в трехстах, за озерами Панд - Орей и Кёр д’Ален, да за

городишком Москва - к счастью, не тем, где Кремль и Ельцин, - уже была

канадская граница. Рыжая сухая листва покрывала не тронутую ремонтом гладь

шоссе - движение было перекрыто, и стремительный лёт бесчисленных

автомобилей не тревожил ее последний покой. Скалли, немного впав в детство

от нестандартной прогулки, принялась загребать листья ногами. Листья покорно

шуршали, собираясь рыхлыми цветными волнами. Покорно. Я стараюсь добиваться

от подопечных полной покорности, вспомнились Скалли слова Митчема. Ей

сделалось не по себе, она посмотрела себе под. ноги совсем новым взглядом. В

голову ей пришла неожиданная мысль: интересно, скольких мошек-букашек и

вообще микробов я давлю на каждом шагу? Ей сразу захотелось пойти на

цыпочках и поскорее забраться в кабину. Потом она сообразила, что для мошек

и микробов широкие протекторы несущегося “крайслера” еще более фатальны. Она

поглубже засунула руки в карманы пальто и встряхнула головой. Бред. Не

хватало еще заразиться.

Похоже, Малдер думал о чем-то подобном, потому что, нарушив, наконец, затянувшееся элегическое молчание, проговорил: - И ведь все это происходит в зоопарке, Скалли. Там, где должна быть

радость, где должна возникать любовь между людьми и меньшими братьями

нашими…

И этот туда же, подумала Скалли и подчеркнуто деловито проговорила: - По крайней мере, мы нашли подозреваемых.

– Ты думаешь, это они выпустили слона?

– Слониху, - поправила Скалли, ощутив какую-то смутную обиду на Малдера

за то, что ему настолько все равно, слон это был или слониха. И тут же

окончательно взяла себя в руки. Нет, все же этот бред на редкость заразен, подумала она. На редкость. Хуже гуманоидов.

– Ты же слышал, - сказала она.
– Все животные должны жить на свободе.

– А как насчет показаний свидетелей и записи видеокамер? Слона не видел

ни один человек. Только уже утром, на шоссе. И на пленке его не видно.

Слониху, хотела сказать Скалли, но сдержалась. Какая, в сущности, разница?

– Видишь ли, - немного лекторским тоном начала она,- во-первых, уборщики в зале страховой компании были просто в шоке. Они могли не заметить

сло… на, потому что он уже удалился от здания, когда они, наконец, смогли

подбежать к окнам. С другой стороны, участок дороги, где погиб человек, был

очень ярко освещен. Слон пришел из темноты. Ты же прекрасно знаешь, как плохо мы видим, когда смотрим с яркого света в темноту. Немудрено, что они

ничего не заметили. Что же касается камер, то я осмотрела их, они устарелые

и очень невысокого качества. Они просто-напросто могли не зафиксировать

серое на сером фоне стен.

– Вот ты все и объяснила, - тихо сказал Малдер, чуть улыбнувшись.

– Ты не согласен?

– Нет. Эти ребята из ВАО только болтать горазды.

– Не скажи. Эти их съемки - работа, достойная спецагентов. Ты заметил

видеокамеру?

– Да.

– Ты понимаешь, что она лежала там не просто так, а наготове?

Малдер не ответил.

– Я не удивлюсь, если у них на ближайшее время запланирована какая-то

очередная акция, и они обязательно постараются заснять свой успех.

– Успех в чем?

– Ну, скажем, в попытке освободить кого-то еще. Ты же слышал, как

сказал этот Ланг: кто-то нас опередил, и это для нас самое обидное… А

тогда пойдет уже совсем иная игра. Мисс Эмброуз проговорилась, что зоопарк

испытывает серьезные финансовые затруднения. Если сбежит еще один зверь, его

вообще могут закрыть. То-то будет радости активистам ВАО!

– Пожалуй… - согласился Малдер.

– А у тебя иные соображения?
– чуть самодовольно спросила Скалли.

– Пожалуй… - повторил Малдер и остановился. Скалли остановилась тоже.

Малдер каким-то невидящим взглядом уставился на залитые рыжей дымкой заката

бескрайние рыжие холмы, волнами уходящие вдаль.

Когда такое перед глазами, легко поверить, что человек на планете еще

не появился, подумала Скалли.